Фиона втайне была согласна с зятем, но предпочла промолчать.

— Клятва, произнесенная перед Господом и свидетелями, нерушима, — строго напомнила она. — И что тут такого?

От твоего брата всего-навсего требуется хранить мир. Неужели это так трудно, Найрн?

— Его гордость задета, Фиона моя. Александра публично унизили и выставили на посмешище. Разве можно забыть такое? Если он спустит королю оскорбление, остальные вожди посчитают его слабым и ничтожным и тогда ни о каком мире на севере не может быть и речи.

— И каким же образом твой брат предполагает отомстить за оскорбление, господин мой? — уничтожающе бросила она, опрокидывая мужу на голову ведро теплой воды. Тот по-собачьи встряхнулся, так что брызги полетели во все стороны.

— Пока не знаю. Он еще не решил, что сделает. Фиона, нетерпеливо фыркнув, подала мужу мочалку и мыло.

— Мойся, да как следует, — предупредила она, — всего неделю просидел в тюрьме, а грязи — словно землю пахал!

— Жаль, что мы не дома, — вздохнул Колин. — Могли бы искупаться вместе.

— Можно подумать, у тебя купание на уме! — рассмеялась Фиона. — Иисусе, Колин Макдоналд, ты едва избежал казни и, вместо того чтобы благодарить Господа за милосердие, мечтаешь залезть жене под юбку!

— Конечно, — отозвался нимало не смущенный Колин. — Все это время я ничуть не беспокоился о будущем, потому что перед глазами стояли твои круглые маленькие титечки, а стоило представить себе, как снова утону в тебе, Фиона моя, так просто сердце замирало!

Фиона снова засмеялась:

— Что же, не могу сказать, будто очень разочарована, Найрн. Скорее, наоборот. Правда, я ужасно о тебе тревожилась, ведь король запретил свидания с заключенными и даже не позволял принести вам домашней еды и одеял. Ну а когда по его повелению вздернули Джеймса Кэмпбелла прямо посреди лагеря, все просто тряслись от страха за вас.

— Кэмпбелл легко отделался, — мрачно заметил Колин.

— Я счастлива, что король не повесил тебя. Колин выскочил из бочонка и попытался обнять жену, но та поспешно его оттолкнула.

— О чем ты только думаешь! При свете дня, да еще в шатре, куда каждый норовит заглянуть! Что, если слуги, дети или, сохрани Господь, твоя мама наткнутся на нас? Веди себя прилично, Найрн. У нас будет время поваляться в постели, но не здесь, господин мой. Ты хорошо спал в темнице?

— Нет, — признался Колин, нежась под ловкими руками Фионы, вытиравшей его большим куском полотна.

— В таком случае получше отдохни, поскольку не мешало бы с утра пораньше отправиться домой. Ну а после… после, Колли, ты не пожалеешь о сегодняшнем воздержании. — Она натянула на него чистую рубашку и слегка провела ладонью по вздыбившемуся любовному жалу. — Если сейчас он так голоден, что же будет через два дня?

— Ну и нахальная девчонка, — хмыкнул Колин, без всякого, однако, осуждения. Едва он успел одеться, как Родерик Ду ввел в шатер королевского пажа.

— Этот парень пришел от Якова Стюарта, — кисло пробормотал он.

— Что тебе нужно? — справился Найрн.

— Его величество желает побеседовать с глазу на глаз с вашей леди, сэр. Я должен проводить ее в замок.

— Чего он хочет от моей жены?

— Разве это не та леди, что так дерзко говорила с королем в день открытия сессии парламента? — осведомился паж.

— Та самая, — заверила Фиона.

— Наверное, король собирается пожурить вас, леди. В тот день он был ужасно сердит.

— Вот как? — усмехнулась Фиона. — Не бойся, Колли, ничего он мне не сделает. Наверное, парнишка прав. Я пойду с ним и скоро вернусь.

— Мистрис! — воскликнула Нелли, подбегая к ней и протягивая Джоанну. — На всякий случай возьмите с собой младенца.