Сообщники

В. Брюсову

Ты думаешь, Голгофа миновала,

При Понтии Пилате пробил час,

И жизнь уже с тех пор не повторяла

Того, что быть могло – единый раз?

Иль ты забыл? Недавно мы с тобою

По площади бежали второпях,

К судилищу, где двое пред толпою

Стояли на высоких ступенях.

И спрашивал один, и сомневался,

Другой молчал, – как и в былые дни.

Ты всё вперед, к ступеням порывался…

Кричали мы: распни Его, распни!

Шел в гору Он – ты помнишь? —

без сандалий…

И ждал Его народ из ближних мест.

С Молчавшего мы там одежды сняли

И на веревках подняли на крест.

Ты, помню, был на лестнице, направо…

К ладони узкой я приставил гвоздь.

Ты стукнул молотком по шляпке ржавой, —

И вникло острие, не тронув кость.

Мы о хитоне спорили с тобою,

В сторонке сидя, у костра, вдвоем…

Не на тебя ль попала кровь с водою,

Когда ударил я Его копьем?

И не с тобою ли у двери гроба

Мы тело сторожили по ночам?

. . . . . . . . . . . .

Вчера, и завтра, и до века, оба —

Мы повторяем казнь – Ему и нам.

Вместе

Я чту Высокого,

Его завет.

Для одинокого —

Победы нет.

Но путь единственный

Душе открыт,

И зов таинственный,

Как клич воинственный,

Звучит, звучит…

Господь прозрение

Нам ныне дал;

Для достижения —

Дорогу тесную,

Пусть дерзновенную,

Но неизменную,

Одну – совместную —

Он указал.

Мера

Всегда чего-нибудь нет, —

Чего-нибудь слишком много…

На всё как бы есть ответ —

Но без последнего слога.

Свершится ли что – не так,

Некстати, непрочно, зыбко…

И каждый не верен знак,

В решеньи каждом – ошибка.

Змеится луна в воде, —

Но лжет, золотясь, дорога…

Ущерб, перехлест везде.

А мера – только у Бога.