Вопрос, от которого нигде не спрятаться

"Любишь ли ты Меня?" (Иоанна 21:17)

Петр теперь уже не бросается громкими словами (ср. Мф. 26:33-35). Наше естество, наше "я" любит громкие заявления и заверения, но истинная любовь познается в том, насколько больно нам становится, когда Иисус Христос нам задает это вопрос. Петр любил Иисуса, как любой нормальный человек любит другого хорошего человека. Это любовь на уровне чувств. У кого-то она может быть достаточно глубокой, но самого сокровенного в человеке все равно не затронет. Истинная любовь никогда не делает громких заявлений. Иисус сказал: "Кто исповедает Меня пред человеками", т. е. исповедает свою любовь не просто на словах, а во всех делах своих. Если нам не становится до такой степени больно, что мы отказываемся от всякого самообмана, - значит, Слово Божье еще нас не взяло за живое. От Слова Божьего становится больнее, чем от любого греха, потому что грех, наоборот, притупляет боль. А вопрос из уст Господа боль только усиливает, пока эта боль не становится самой острой болью, которую только можно себе представить. Становится больно не просто телу, а всему, что есть ты. Слово Господа проникает даже до разделения души и духа, от этого слова никакому обману просто негде укрыться. И на вопрос Господа невозможно ответить сентиментальными общими фразами: невозможно говорить красивые слова, когда Господь обращается к тебе лично, слишком уж невыносима боль. Больно настолько, что все остальное просто исчезает на фоне этой боли. Не нужно строить иллюзий насчет того, что дитя Божье может избежать боли от Слова Божьего, но смысл этой боли в великом миге откровения.

Вам Господь делал больно?

"Говорит ему в третий раз: Симон Ионин! любишь ли ты Меня?" (Иоанна 21:17)

Вам бывало больно, когда Господь трогал вас за живое, касался вашего самого больного места, в котором таится все самое сокровенное? Туда нет хода ни дьяволу, ни греху, ни человеческим страстям - туда не может проникнуть ничто, кроме слова Божьего. "Петр опечалился, что в третий раз спросил его..." Он начинал убеждаться, что в самой сути своего естества он все-таки был Иисусу предан, до него начинал доходить смысл спокойных, но настойчивых вопросов Христа. У Петра не осталось ни малейших иллюзий, больше он уже не обманулся бы. Совершенно неуместны были бы сейчас громкие слова и жесты. Господь просто давал Петру понять, насколько же Петр все-таки Его любит. И Петр, сам поражаясь этому, сказал: "Господи! Ты все знаешь". Петр начинал понимать, насколько же он на самом деле любил Христа. Но он не сказал: "Вот чем я могу доказать, что я Тебя люблю". Петр сам только-только начинал открывать в себе эту великую любовь к Господу, понимать, что ни в небесах, ни на земле нет никого, подобного Иисусу Христу. И обо всем этом он даже не догадывался, пока Господь не задал ему эти вопросы, которые перевернули всю его душу. Своими вопросами Господь всегда мне показывает в истинном свете меня же.

С каким же терпением, прямотой и мудростью Иисус Христос обращается к Петру! Наш Господь всегда задает Свои вопросы вовремя - ни мгновением раньше, ни мгновением позже. Это бывает с каждым, редко, но, наверное, хоть раз да бывает: Господь нас ставит в такое положение, где мы не можем Его не услышать, и причиняет нам боль Своими вопросами, от которых нам не спрятаться. И тогда мы понимаем, что мы на самом деле любим Его гораздо сильнее, чем можно высказать в любых самых громких словах.