Осознанные сновидения

Осознанность в сновидении наступает в тот момент, когда вы отчетливо понимаете, что это вам снится, и не только перестаете пассивно скользить по волнам сновидения, но и можете активно его изменять. Мгновения осознания сновидений могут наступать по разным причинам. Например, однажды мне снилось, что я нахожусь в доме, в котором уже не живу более десяти лет. В сновидении я отчетливо различал массу узнаваемых деталей, кроме одной: взглянув на ноги, я обнаружил на них туфли, которых в те годы у меня не было. Это несовпадение заставило меня осознать, что это сновидение. Сновидение может стать осознанным в тот момент, когда вы начинаете узнавать его элементы. Нередко сновидение становится осознанным, когда человек вдруг понимает, что до этого спал, "видел" сон, может вспомнить, как развивались события во сне, и не хочет заново пережить это сновидение. Вообще людям свойственно переживать моменты, или вспышки, осознанности в сновидениях, но ведь эту возможность можно развивать, и тогда она поможет вам управлять содержанием ваших сновидений с магической целью. Осознанность сновидения может запускаться самовнушением. Для этого, находясь в бодрствующем состоянии, вы, даже неявно, можете дать себе метапрограммирующую установку, согласно которой появление в вашем сновидении какого-то конкретного образа или сюжета будет "включать" осознанное сновидение, например: "Всякий раз, увидев в сновидении плывущий ко мне желтый шар, я начну осознавать это сновидение". Этот шар может пилотироваться другим человеком, или же он может быть вашим сервитором ("слугой", см. главу 6), но его задача -- превратить ваше сновидение в осознанный процесс. Иногда весьма полезно относиться к сновидению с "не западной" точки зрения, например, с точки зрения австралийских аборигенов или племени сеноев, обитающих в Малайзии. Некоторые антропологи утверждают, что психология сновидений сеноев служит источником безмятежности и покоя в их жизни. Когда в 1930-е годы сенои впервые вступили в контакт с западными учеными, выяснилось, что за последние двести или триста лет в их племени не совершено ни одного преступления, и ни разу не вспыхнул конфликт.