Глава 13

Приказа верить в чудеса - не поступало...

(с) Би-2

Юля

Почему вот так, в один момент, все перевернулось с ног на голову?! Как вообще такое могло произойти?!

На негнущихся ногах я ступила на мокрый асфальт, под яростные струи дождя, кажется, испытав на миг эффект ужасающего дежа вю. Казалось, само небо наказывало меня за то, что я... Не может быть! Они живы, если бы было иначе, джип бы тоже вдребезги... Или нет?

Дима, хренов опекун, не сделал ни малейшей попытки как-то помочь мне. Дрожь усилилась. Еще и дождь полосовал тело, словно плеть, пробирая до костей этой жуткой ассоциацией. Я пошатнулась, ухватилась обеими руками за капот машины... И уже спустя секунду увидела три мрачные тени.

Нереальное чувство облегчения вместе с радостью накрыло, вызвав улыбку. Живы! Только автомобиль, черный " геленваген", одним колесом наклонился в кювет. Справа зияла очень заметная в свете фар вмятина. Откуда, нас же не задело вроде?..

- Ребята, все нормально? - Дима шагнул им навстречу, примирительно подняв руки и развернув ладони. - Ментов не надо, мы...

Кулак самого крепкого мужчины из троицы "пострадавших" метнулся вперед, и в следующий момент Димка, охнув, рухнул на асфальт. Едва сообразив, что произошло, я непроизвольно заорала в полный голос. В тот же момент кто-то из них впечатал меня в капот "лендкрузера", и я больно ударилась спиной.

- Сука, захлопни пасть!

Я оцепенела от ужаса. Тот тип, что отправил в нокаут Диму, обошел его и с размаху двинул ногой в живот.

- Вставай, мудила! Ты попал, понял?!

Третий засмеялся, вышел в световой луч фар. Я заметила в его руках самую натуральную бейсбольную биту, и в этот момент меня накрыло. Я разрыдалась. Не хочу умирать! Мы только что чудом остались живы! Как же так?!

Дождь смывал мои слезы, но тело сотрясало от ужаса и рыданий. Крепкий бугай, сплюнув на асфальт, сжал мне шею.

- Прекрати реветь, соска, ширинку застегни! Пока я тебя не отодрал прямо на капоте.

Я подчинилась, даже не ощущая нехватки кислорода от удушья. Дима медленно поднялся, держась руками за правый бок. Шкаф с лысым черепом, избивавший его, ухмыльнулся, глядя мне в глаза, и пихнул Диму в спину.

- Ну что, мальчишки и девчонки, накатались? Что делать будем, а?

Лицо Дмитрия искривилось от боли, но он стойко изобразил пожатие плечами.

- На... назови сумму. Давай решать все полюбовно.

- Сосунок, ты посмотри на номера, - заржал шкаф. - Ты хоть понимаешь, на кого наехал?! Ты, пидор, за эту царапину в рабстве у меня шабашить пожизненно будешь! Я тебя уничтожу. Я, мразь, стрелку из-за тебя прое..л только что, ты понятия не имеешь, какие баблосы у меня там накрылись!

Худощавый браток с битой подошел ближе.

- Айрон, харе зверствовать. Грузи его шмару в багажник. Пусть отстегивает за ремонт, а телку пустим после стрелы по кругу. И в расчете.

Я почувствовала, что ноги больше не держат, что я медленно оседаю вниз, и только лапища, сжимающая мою шею, удерживала в вертикальном положении. Дима, все еще кривясь от боли, поспешно вышел вперед, закрывая меня собой.

- Парни, назовите сумму. Она ни при чем, не трогайте ее. Я штуку дам. «Патек» мой забери. Мобилу. Я отвалю баксов, просто нет сейчас с собой! Евро! - быстро поправил Дмитрий.

Эти нелюди заржали.

- Да чего ты рыпаешься? Не сцы, вернем живую и здоровую! Ну, живую так точно! - гадко сказал тип с битой.

- Ребят, я серьезно. Я сын Лаврова. Отпустите ее.

- О! В эфире "ты знаешь, кто мой папа!" - продолжал веселиться тот, кого называли Айроном. Хватка на моей шее ослабла, и мужик, достав телефон, быстро набрал номер.

- 2307 ХА, "Ледкрузер Прадо"! - дождавшись ответа, махнул рукой. - Стопэ, это реально сын Лаврова. Его номера.

Айрон как-то сразу сник, задумавшись.

- Да, нах.. нам терки с ОГА... Нам еще дела совместные решать. - Почесав затылок, скользнул по мне похабным взглядом и повернулся к Дмитрию. - Ну забей, я помял там тебя немного... Слушай... Ты раскинь мозгами, тебе нужен скандал? У папочки и так головняков по самые помидоры, еще за сына расхлебывать... Вот что, сдай мне эту ляльку в аренду на пару дней. И за царапины можешь не башлять. Ну подумай сам? У тебя еще таких шлюх загребись сколько будет! А мне она понравилась, давно такой шикарный кусок мяса не кантовал.

Я не сдержала крика ужаса, и рука отморозка вновь сжала мою шею.

- Нет! - решительно произнес Дима. Я зажмурилась, ожидая, что его сейчас снова начнут избивать. Слова о крутом родителе тут ни на кого особо не повлияли. Но ничего не произошло. Айрон продолжал скалиться.

- Эй, Бриг, отпусти ее. Еще задушишь.

Меня снова швырнули на капот. Я закашлялась, захлебнувшись слезами и дождевой водой.

- Сынок, значит. - угрожающе зашипел браток. - Слушай сюда. Подфартило тебе, мы на разборки опаздываем. Гони свою штуку и уе..вай. Но мы не закончили нашу беседу. Я еще перетру с твоим батей. И соску свою умой, я завтра заберу ее. Пусть мне спинку в сауне потрет.

- Нет. - Дима повернулся ко мне. - Это - моя сестра. Я подгоню тебе завтра люксовую профессионалку, в накладе не останешься!

- Айрон, время! - недовольно намекнул тот, с битой.

- Охренеть! Ты жаришь собственную сестру?

- А это двоюродная, ее можно! - заржал тот, кто едва не задушил меня. Айрон прекратил ухмыляться, его лицо стало серьезным до жути.

- Ты че мне втираешь, сосунок? Ты думаешь, я не знаю, что у Лаврова нет дочери? Только убожество-отпрыск! Я свое слово сказал, завтра суку твою забираю. В обед чтоб ждала! В мини-юбке и без трусов! Я, так и быть, больше никому ее шпилить не дам, сам отдеру. А теперь валите отсюда, и только пискни в СБУ или кому еще - я тебя завтра с ней рядом раком поставлю!

Я в оцепенении наблюдала, как эта троица отморозков силой своих бицепсов выровняла мерседес-кирпич, как улыбнулся мне на прощание плотоядной улыбкой этот мерзкий урод, как они погрузились в машину и быстро рванули в ночь.

Я без сил опустилась на колени прямо в лужу на асфальте, негнущимися пальцами достала мобильный из кармана джинс. Вадим! Где ты, Вадим? Никто, кроме Вадика, который как-то вскользь обмолвился о своих криминальных связях, не вытащит меня из этого кошмара. Щелкнула по кнопке, выронила в лужу. Епт! Да он же сдох у меня в бассейне вместе с симкой!

Год рождения. Маршрут Е-45... Или Е-32... День экзамена... Какого? Не помню, хоть убей! Ничего абсолютно. Тысячи комбинаций цифр, и лишь одна из них искомая...

- Юля! Юля, тебе плохо? - Дима поспешно подбежал, сжал мои плечи, поднимая с колен. - Вставай! Девочка моя, ты простудишься!

От несвойственной ему нежности обеспокоенности, скользившей в голосе, и неожиданного тепла сильных рук слезы снова хлынули беспрерывным потоком. Затем эти самые руки ловко оторвали меня от земли, подняв, и осторожно опустили на автомобильное сиденье. Я промокла до нитки, меня колотил жуткий озноб, а сознание нырнуло в какой-то ступор.

Его ладони все так же нежно обхватили мое лицо. Неожиданно горячие, как и жаркий шепот с оттенком нежности.

- Юля, послушай меня. Ничего не бойся. Никто не посмеет тебя обидеть. Да, мы крепко влетели, но решать это буду я сам. Сейчас успокойся... Мы едем к моему отцу, только он сейчас поможет разрулить ситуацию. Все их слова - дешевые понты, они просто хотели нас запугать. Слышишь меня?

Я плакала. Это, наверное, было к лучшему - уйти в себя, замкнуться в этом шоковом трансе. Дима ласково поцеловал меня в лоб, погладил по шее, включил горячий обдув. Мы неслись сквозь дождь, рассекая серую пелену, в направлении города. Я еще долго не могла успокоиться, заливая мокрое от дождя лицо потоками собственных слез. Когда бутылка минералки коснулась моих губ, я машинально выпила ее до половины. Дима уже окончательно взял себя в руки. Поразительное самообладание! Протянув мне бумажное полотенце, он ободряюще улыбнулся.

- Не плачь, маленькая. Я же сказал, что все будет хорошо? Эти уроды еще прощения просить у тебя будут.

- А... А нам обязательно... Ехать к твоему отцу? - меня терзало жуткое предчувствие. День сегодня не задался. Угрозы, накрывшийся телефон, ДТП, провалы в памяти, что дальше? Хотя, скорее всего, мной овладела гипертрофированная мнительность после нокаутов судьбы. Дима кивнул.

- Надо, Юлька, надо. Я догадываюсь, чья это группировка. Долбаные беспредельщики. Но без дополнительной информации мы ничего не сможем решить. Я просто выясню все у отца и сам разрулю с... Их авторитетом. Но тебе, в таком состоянии, не стоит оставаться одной дома. Они быстро пробили мои номера. Узнать твой адрес им тоже не составит проблем.

Логика была бесспорной. Впрочем, Дмитрий никогда и не был стопроцентным папенькиным сынком. Я накрыла его ладонь дрожащими пальцами, ощутив робкие проблески зарождающегося чувства к этому человеку.

- Спасибо тебе.

Подрезав "москвич", он быстро наклонился и коснулся их губами.

- Ты, главное, ни о чем не переживай. Ты со мной, а свою женщину я никому не дам в обиду.

Какой же ценой, Дима?.. Какой ценой ты закроешь меня от страданий и ужасов кроме тех, что вскоре причинишь сам?.. Нет, я этого не сказала. Робкий писк здравого смысла был задушен паникой и ужасом событий этого дня.

Спустя четверть часа мы свернули на дорогу, ведущую к роскошному коттеджному массиву, окруженному высокими соснами. Дождь поутих, а может, просто не дошел сюда. Создавалось стойкое ощущение, что такой поселок запросто сможет избежать грозы по одному желанию хозяев этих архитектурных шедевров. Яркие витые фонари освещали дорогу, а многие мини-дворцы полыхали почти рождественской иллюминацией. Здесь было настолько необычно, роскошно и спокойно, что я ощутила нечто похожее на умиротворение, поддавшись благополучному, сытому очарованию местности. Не последнюю роль в этом сыграли нежность и спокойствие моего спутника. Чтобы прогнать послевкусие шока, я уставилась в окно, пытаясь отгадать, какой же из этих домов принадлежит его отцу. Но на двадцатой ошибке прекратила это занятие.

Наконец-то мы остановились у витого еврозабора с массивным ролетом ворот, за которым просматривалось трехэтажное здание в стиле хай-тэк. Дима вышел, уверенно набрал код на панели, и ролет быстро поехал вверх. В проеме показалась фигура широкоплечего мужчины, который что-то отрывисто сказал Диме и сделал приглашающий жест ладонью. Охрана.

"Лендкрузер" уверенно въехал в роскошный дворик. Все вокруг было залито ярким светом и кричало о профессионализме рук ландшафтных дизайнеров - мини-озерца, умело подсвеченные светодиодными лампами, фонтан с синими светодиодами - почти копия того, что открылся в прошлом голу у Дворца Спорта, замысловато подстриженные самшитовые скульптуры. У крыльца дома я с изумлением заметила две кристально- прозрачные колонны, дробившие свет на причудливые лучи, такими де были перила открытой лоджии. Умопомрачительно красиво! Крыльцо и первые этажи освещались, словно аэродром, и лишь последний этаж тонул во мраке.

Дима заглушил мотор и вышел. Я заметила быстро метнувшуюся к автомобилю черную тень и испуганно ойкнула.

- Лежать, Церера, свои! - властно процедил мой защитник. Грациозная черная псина - в породах я не сильна, чем-то напоминавшая собак, напавших на героиню Милы Йовович в "Обители Зла", приветливо завиляла хвостом и отбежала в сторону. Я оперлась на руку Дмитрия, вышла из машины и сжалась под резкими порывами пронизывающего ветра. Шикнув на пса-охранника, Дима, не оборачиваясь, потащил меня к дому. Миг, и мы оказались в не менее роскошном вестибюле. Здесь все было оформлено в стиле охотничьего домика, и я поежилась, заметив висевшие на стенах чучела голов волков, лисиц и оленей. Настоящая обитель Хищника, безжалостного охотника, опасного зверя. Двуногого.

- Отец, я приехал! - крикнул Дима куда-то в пустоту. Потом повернулся ко мне. - Немедленно снимай все, ты промокла до нитки. Я сейчас тебе кое-что из маминых вещей принесу. Размер у вас с ней один.

Меня это поразило - я гордилась своим телом, приобретенной в результате тренировок и диет формой, и от осознания того факта что зрелая женщина сохранила роскошную фигуру, мне остро захотелось с ней познакомиться.

Мы были в холле, но я не подумала о том, что стоит уединиться в комнате - кондиционированный воздух помещения сковывал льдом. Я дрожащими пальцами ухватила край футболки, которая прилипла к телу и не желала сниматься. Дима на меня не смотрел. Когда я подняла футболку до уровня груди, упакованной в ничего не скрывающий бюстгальтер, меня заставило остановиться неприятное ощущение чужого взгляда. Я вздрогнула и медленно обернулась.

Дмитрий мало чем был похож на него, своего отца. Мужчина, стоявший на лестнице в арочном проеме, был довольно крупным и невысоким. Несмотря на позднее время, на нем был темно-синий костюм из дорогой ткани, черная рубашка и белый атласный галстук, тонкие очки в, похоже, золотой оправе, туфли из имитации кожи крокодила... Хотя, скорее всего, это вряд ли была имитация.

В его коротко подстриженных волосах просматривались седые нити, а глаза, рассматривающие меня с брезгливым презрением, были колючими и жесткими. Лицо показалось знакомым. Скорее всего, я видела его по телевизору, и не раз. Человек, наделенный большой властью, привыкший отдавать приказы и видеть всех остальных пешками в своих партиях. Наверное, кое-что Дима все же от него взял.

- Здрасти... - пролепетала я от неожиданности. Он не удостоил меня ответом. Перевел взгляд на сына, и его губы сжались в тонкую злую линию.

- Ты объяснишь мне, что здесь происходит?

От звука равнодушного, пугающего спокойствием голоса меня снова заколотило. Но Дима даже не вздрогнул.

- Объясню. Мы попали в ДТП. Оба живы, машина тоже в порядке.

- Это я уже знаю. Ты посадил ее за руль?

Дима немного поколебался. Потом кивнул.

- Да.

- Ко мне в кабинет. Оба.

Это был безоговорочный приказ. Я натянула мокрую футболку обратно, а Дима молча взял меня за руку. Его отец поднялся по лестнице, не оборачиваясь, а нам не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ним. Наконец, мы оказались в комнате с большим столом, мебелью из черного дерева и большой LCD-панелью во всю стену. Тут царила рабочая обстановка, и сам кабинет мог тягаться по стилю и оснащению с рабочим кабинетом президента. Царил жуткий холод. Я поежилась, но никто этого не заметил.

- Хорошо оттянулись, детки? – Лавров - старший подошел к бару, плеснул себе в широкий бокал темной жидкости и залпом выпил. - Жажда скорости вскружила голову? А за свои косари отвечать ой как не хочется, правда?

Я сжалась.

- Сядь! - рявкнул он мне, и повернулся к сыну. - Можешь не утруждать себя рассказом. Дай угадаю. Ты справедливо рассудил, что я улажу сейчас все ваши проблемы, поглажу по головке и отпущу дальше, как ты это называешь, тусовать... Тусить? Вижу, так и решил. Забавно. А теперь слушай меня внимательно. Моей помощи ты не увидишь.

- Отец. - Дима подошел ближе. - Я не помощи просить у тебя пришел.

- Вот как? Я полагаю, благословения? - Он ткнул в меня пальцем. - Ты точно не ударился башкой, а?

- Нет. Просто скажи, кто на нас наехал. Я свои вопросы, как ты знаешь, привык решать сам. И с ними сам договорюсь.

Презрительный смех, казалось, сотряс стены.

- Договоришься? А вот ни хрена ты с ними не договоришься. Ты хоть знаешь, где сейчас Оракул?

- Так это его отморозки?

- Его, да не его. - Выражение лица мужчины стало сосредоточенным. - Тут вот в чем дело. Григоров в Италии отсиживается. Идет передел сфер влияния. Первый помощник, воспользовавшись случаем, прибрал власть к своим рукам. У Оракула нет возможности вернуться и утрясти эту проблему, в связи с тем, что его объявили в розыск на территории страны. Полетят головы. Берсерк, как его называют в их среде, вроде как отстаивает его интересы и не дает структуре развалиться, только все не так однозначно. Это, по сути, тот еще беспредельщик, который не упустит возможности отжать свое здесь. У него сорвало планку, и Оракулу в связи с подобным положением дел сюда не дотянуться. Сейчас тут беспределят Берсерк и Айрон, его сторожевой пес. Вот, кому вы перешли дорогу.

В комнате повисла напряженная тишина. Я чихнула. Отец и сын повернулись в мою сторону, сфокусировав задумчивые взгляды на моем лице. Мне стало страшно от растерянности и почти сожаления в глазах Димы.

- Пап, выключи кондиционер, - тихо сказал, наконец, Дмитрий. - Юля очень замерзла.

Я ожидала новой порции сарказма и презрения в ответ, но этого не произошло. Лавров-старший щелкнул кнопку на дистанционном пульте и, повернувшись к бару, чем-то наполнил чистый стакан. Протянул сыну.

- На, отнеси ей.

Коньяк. Я проглотила его залпом, горло обожгло огнем, но жаркое тепло побежало по венам, согревая. Его отец как-то устало оглядел меня. Так смотрят на нашкодивших котят - с пониманием и брезгливостью.

- Хорошая девчонка. Что у тебя за дар создавать им проблемы-то, а?

Это адресовалось Диме, но вопрос был риторическим.

- Пап, что нам делать? - ответил он вопросом на вопрос, придав голосу уверенность. Как-то сильно поспешно. Я невольно испытала восхищение. Он не ныл, не умолял, он принимал проблему такой, как она есть, и просто спрашивал совета у более опытного в таких делах.

- Я имел с ними долгую телефонную беседу, - ответил Лавров-старший. - Прихвостень Берсерка и вправду хотел забрать ее себе?

- Да. Этот урод так и заявил.

- Дима, он это сделает.

Я застонала. И тут Дима с размаху шарахнул кулаком по столу, заставив меня подскочить на месте.

- Ни х.. он не сделает! И мне плевать на Берсерка и его ган..нов! Пусть только явится завтра, клянусь, я его грохну. Дай мне мой ствол.

- Эх, молодежь... Все еще ребенок. В ковбоев и индейцев никак не наиграешься? - его отец перевел взгляд на меня.- Марина, расслабься. Ты учишься? Работаешь?

- Ее зовут Юля! - прошипел Дима

- Ах да, точно, Юля. - Он повернулся к сыну. - Я сказал, что не стану вести переговоры с Айроном. Увы, это так.

Слезы побежали из моих глаз. Наверное, только сейчас я начала осознавать, насколько крепко вляпалась. Прошла целая вечность, прежде чем его отец нарушил молчание.

- Вот что. Уезжайте из города на неделю. Или вообще, из страны... Так будет лучше. У нее загранпаспорт есть?

Дмитрий кивнул. Лавров призадумался.

- Хотя нет, из страны не стоит. В случае совсем непредвиденной активности я, конечно, проведу вас по базе аэропорта, чтобы пустить их по ложному следу. Хотя вряд ли они станут поднимать из-за вас весь город на уши. Шестерки Берсерка побесятся и утихнут, с меня требовать предоставить им девчонку никто не станет. Но условие одно. Вы должны уехать, чтобы не путаться под ногами и дать мне время уладить этот вопрос. Езжай в Симеиз на виллу. Отдохнете пару недель, Игорь справится с залом, да и ты будешь на связи.

- Крым? Отлично. Юля из Феодосии, - улыбнулся Дима. Я ощутила облегчение. Всего лишь отъезд. Но ведь я и собиралась домой!

- Я рад за нее, только ехать домой ей пока не стоит. Я не знаю, как далеко могут дотянуться руки этой своры. А поезжайте вместе в Симеиз? Ей тоже отдохнуть не мешает. И я буду спокоен, не разыскивая тебя по всей Европе. Юля, - он обернулся ко мне. - Я буду настаивать, чтобы вы ехали вместе. Давай начистоту, ты взрослая девочка. Мне наплевать на тебя. У моего сына еще будет вагон тебе подобных. Я говорю это не для того, чтобы как-то растоптать тебя или унизить. И не от того, что ты виновата в этой аварии. Даже больше - по правде говоря, я совсем не вижу твоей вины в этом. Виноват тот, кто с дырявой башкой разрешил тебе порулить. Просто ты должна понимать: моя помощь ничего не значит. Никаких претензий на брак или денежный откат. Я таких, как ты, насквозь вижу. Ты стремишься охомутать богатого сынка и таким образом решить все свои проблемы. Этого не будет. И не надо так на меня смотреть. Чтобы я стал тебя хоть немного уважать, докажи, что достойна этого. Добейся сама чего-либо своими мозгами, а не одним местом, и разговор у нас будет иным.

Тут меня накрыло. Вашу мать! Гребаные толстосумы, нажившие свои капиталы путем коррупции и хлебных кормушек! Уроды! Да кто вам дал право оскорблять других, чья вина лишь в том, что они не наживаются на чужой нищете?..

- О, простите! Я оскорбила ваши чувства!!! Но у меня нет богатого папочки! Что же делать?! Наверное, пойти и убиться ап стену!

- Отец, сейчас не время и не место! - холодно сказал Дима.

- Да, и мне в пыль не тарахтит женить на себе вашего сына! - я уже почти кричала. - Это не мой уровень достатка! Вы еще до такого не доросли!

- Дима, вели ей закрыть рот. Я только из уважения к тебе сейчас сдерживаюсь, чтобы не преподать ей хороший урок в сауне. И никто бы меня за это не осудил - нормальная плата за то, что я спасаю ее от отморозков! Я не требую к себе уважения - если ноль воспитания и замашки гопницы, о какой благодарности может вообще идти речь. Я не выкинул ее за дверь сейчас даже не из-за банальной человечности, а лишь потому, что ты ею увлечен. И это увлечение, должен признать, хорошо сказывается на продуктивности твоей работы.

Наверное, я должна была ужаснуться, возмутиться, психануть и послать этого напыщенного родителя куда подальше. Я не вещь, чтобы меня обсуждали в третьем лице, и дипломатично называли шлюхой и охотницей за богатым спонсором! Но вместо этого опешила от осознания, что вопреки всему испытываю лишь стыд и сожаление за свои слова.

- Простите, пожалуйста, - искренне пролепетала я. – Умоляю, простите. Вы правы. Но вы должны знать – я ни на что не претендую и не буду претендовать. Я очень ценю вашу помощь. Да у меня не было и близко таких мыслей, поверьте мне… Просто… Просто… Я… - слезы вновь покатились из моих глаз от приступа острой жалости к самой себе.

- Отец, ну зачем ты так? – Дима сел рядом и обнял мои дрожащие плечи. – Я не знаю, почему тебе именно так показалось. Я еще не встречал подобной девушки. Она другая… она честная. Не чета всем этим корыстным сукам.

- Дмитрий, тебе виднее. Можешь ничего мне не объяснять. Сейчас соберите шмотки в дорогу. Бери «Туарег» своей матери, твои номера не должны сейчас светиться без надобности. Постарайтесь выехать до рассвета, долго не копайтесь. Юля, никому не объясняй ничего. Временно просто исчезнуть, чтобы никто не знал, где ты – лучший вариант. За неделю все притихнет, спокойно вернешься.

Он подошел ближе. Я нерешительно улыбнулась сквозь слезы.

- Спасибо вам! Спасибо большое! – Я много плакала за эту ночь. Я старалась не думать, что выгляжу ужасно, что называется, вся в соплях и губной помаде. Неожиданно его рука легла на мое плечо. Удивился даже Дима.

- Сын, она же насквозь промокла, - словно он только что это заметил! – Принеси ей что-то из гардероба Ларисы, пусть переоденется. Жаль, нет времени растопить баню… Согреться! – резко пояснил он, когда я вздрогнула. - Иди!

Помедлив, Дима вышел.

- Еще коньяку, Юля? - вкрадчиво осведомился старший Лавров, когда мы остались одни. Я отрицательно покачала головой. – Надо, девочка, надо. Ты с пневмонией сляжешь. Держи.

Я нерешительно сжала в дрожащих руках бокал и подняла глаза. Взгляд его отца не потеплел ни на градус.

- Я, наверное, не должен этого говорить, но… Ты вроде как не глупая девчонка, сама все понимаешь. Не благодари меня. Ты должна благодарить его. Понимаешь, чем я?

Я понимала. Он не зря назвал меня не глупой. У богатых это постоянная практика. Слушаться. Угождать. Выполнять его желания в благодарность за спасение. Интересно, а знает ли отец, какие желания у его сына и как мне стоит изнасиловать свой мозг и волю, чтобы им соответствовать? Даже если и знает… Я для таких людей пыль под ногами.

- Это рекомендация. Будь внимательна к его желаниям. Ты не осознаешь, что ему во многом досталось больше, чем тебе.

Ответить я не успела. Дима влетел в кабинет с охапкой одежды. Его отец кивнул.

- Выходи, переодевайся. Дима, будь тут. Кое-что обсудим.

В соседней комнате я с отвращением стянула с себя мокрую одежду. Новые джинсы оказались малость великоваты, но белоснежный свитер из тонкой шерсти, явно дорогой, сел идеально. Я сразу оценила его превосходное качество. Мокрые волосы спутались, щетки не было в наличии, и я, разделив их на пряди, заплела в подобие косы. Свитер согревал, промокшие трусики и бюстгальтер я сняла совсем, и от ощущения умиротворяющего комфорта подавленность исчезла, мозг вновь обрел способность объективно мыслить.

Остаться с Димой наедине, ценой спасения? Ответь сама себе. Ты же этого хотела. Гордость удерживала железными оковами. Без боя не сдаваться! Но сейчас у тебя забрали эту ответственность, разве нет?..

Второй вариант… Девичья память! Куда я записала экстренный номер Вадима – сразу в записную книжку телефона или же… на клочке бумаги, односторонней визитке, на руке? Нет, на руке нет…была ли тогда авторучка под рукой? Если я найду его номер – Дима получит сухое «спасибо» и, так и быть, бутылку дорогого алкоголя за спасение. Вадик не будет требовать от меня ничего, ему за счастье побыть защитником и спасителем…

Спустя четверть часа мы неслись по городу на нереальной скорости. От пережитого стресса я задремала ненадолго – под мерный напев непрекращающегося дождя, шелест колес по асфальту и заверения Димы в том, что все обошлось, и скоро не о чем будет переживать…

Вахтерша спала беспробудным сном под мерно завывающий телевизор. Понимаю, дождь. Тем лучше. Иначе завтра новость «Юля ночью с мужчиной» затмит собой всю «Санту-Барбару» мира. Я уверенно открыла дверь и зажгла свет. Не разуваясь, побежала в комнату, забыв о присутствии Димы. Телефон!!! Где же?

Вытрясла из портмоне уйму визиток и чеков, которые забывала ликвидировать. Дрожащими пальцами раскидала их по поверхности стола… Есть номер? Нет. Нет и близко.

Умом я понимала, что вряд ли писала его еще где-то кроме телефона…

- Что ты делаешь? – Дима замер на пороге.

- Слушай, вставь симку в свой телефон? Там есть важный номер, мне помогут! Только дай набрать!

- Она накрылась после воды. Восстановим завтра. Собирайся. Тебе сказали – никому не звонить?

- Этот человек поможет! Дай мне позвонить Вадику! – заорала я в отчаянии.

- О, а Вадик у нас – это кто? Человек-Летучая-Мышь?

Я прикусила губы. Поздно.

- У тебя кто-то есть, я верно понял? Но ты забыла мне об этом сказать?

Я молчала. Дима понял, казалось, все. Тень пробежала по его лицу, и он устало опустился в кресло.

- Я должен был догадаться. – Дима достал телефон, повертел его в руках. Казалось, он потерял ко мне интерес. - Прости, Юля. Мне было достаточно просто сказать. – Его пальцы забегали по сенсорному экрану. – В общем, ты завтра с утра езжай в сервис и восстанови карточку. Постарайся продержаться. Если тебе есть, кому помогать – я умываю руки. Оставить бизнес было хреновой идеей.

- Дима? – мне стало не по себе.

- Разбирайся сама. Всего хорошего. – Он встал. – Если хочешь мой совет, никому не открывай двери – до приезда своего… Вадика. Целее будешь.

- Подожди! Ты меня бросаешь?..

- Ты думала, я буду тебя спасать, а трахать – другой? Ты не в сказке, детка.

Трель городского телефона разорвала гнетущую тишину. Горячая волна прокатилась по моему позвоночнику. Вадик!!! Точно!! Он за границей, там иной часовой пояс… Я схватила трубку, не в состоянии скрыть радость.

- Алло!

- А у тебя приятный голос, - отозвалась трубка незнакомым голосом. – Завтра в полдень будь готова, шалава. Должок за тобой.

Комната поплыла перед моим глазами. Выронив трубку, я без сил рухнула в кресло, ощутив приближающуюся истерику. Городской номер! Хотя, с их связями, что его стоило пробить?..

- Прощай, Юльчик, закрой за мной дверь, - цинично пропел Дима. – Ой, что это с тобой? Ты прими горячий душ, заболеешь еще.

Первый надлом. Гораздо раньше, чем его ожидал даже он. Что-то с грохотом оборвалось внутри перед пучиной страха и безысходности.

- Дима, нет. – Я не кричала. Опустошение лишило меня каких-либо эмоций. – Не уходи.

Он развернулся, насмешливо сдвинув бровь.

- Видишь ли, я не привык быть вторым номером. И не нервничай ты так. Вадик поможет.

В тот момент это уже была не я. Инстинкт самосохранения все решил за меня. Я плохо соображала, что делаю, когда висла на его шее, захлебываясь рыданиями. И умоляла отвезти меня хоть к черту на кулички, только не бросать наедине с братками. Сколько это длилось? Может, секунды, может, часы… Наконец он резко оттолкнул меня от себя. Лед в его глазах на контрасте с ожиданием неизбежного сейчас даже не напугал. Наоборот – согрел некой надеждой, вместо того, чтобы заморозить.

- Флешка, - холодно процедил он, не глядя на меня. Я обессилено кивнула головой в сторону компьютера. Отстраненно наблюдала, как он его включил, рука уверенно заработала с мышью, зажужжал принтер, распечатывая документ. Поднявшись, он сгреб белые листы и швырнул мне их в лицо.

- Значит, так. Умойся и прочти. Быстро. Не принимаешь эти условия – счастливо оставаться. Принимаешь – уезжаем вместе. Я все сказал.