Спарта как тип полиса

Довольно трудно определить характер спартанского своеобразного режима, используя привычные политические термины. Заметим, что единодушия в оценке государственного строя Спарты не было уже в древности. По словам Аристотеля (Политика, IV, 1294b, 19 сл.), одни авторы считали лакедемонскую конституцию образцом демократии, другие, наоборот, олигархии. Сам Аристотель склонен был видеть в ней промежуточную, или смешанную форму государственного устройства, соединяющую в себе элементы обоих политических режимов. Конституция Спарты служит для него примером «прекрасного смешения олигархического и демократического строя» (Там же; ср. II, 1265b 35; IV, 1293b 16).

К демократическим элементам спартанского государственного устройства Аристотель относит, во-первых, равенство в образе жизни всех спартиатов без различия их имущественного состояния и происхождения и, во-вторых, участие народа в избрании самых важных должностных лиц: геронтов и эфоров.

В выборах эфоров, как сказано в другом месте того же сочинения (II, 1270b 8 сл.), народ принимал не только пассивное, но и активное участие, вследствие чего в состав коллегии нередко попадали люди с весьма скромными средствами. Аристотель видит в этом серьезный дефект спартанской политической системы, замечая, что бедность сделала эфоров весьма падкими на подкуп, а это может иметь самые гибельные последствия для всего государства. Также и знаменитое спартанское равенство было в понимании автора «Политики» скорее демагогическим камуфляжем, прикрывавшим глубокое социальное расслоение, которое разъедало изнутри «общину равных» (Там же, II, 1271а 26 сл.). Таким образом, государство, в котором Аристотель готов был видеть идеальный образец слияния противоположных политических начал, в действительности оказывается весьма далеким от этого идеала .

Не следует, однако, забывать о том, что Аристотель застал Спарту уже в ту пору, когда она вступила в полосу затяжного социально-политического кризиса и постепенно клонилась к своему упадку. Резкое сокращение числа полноправных граждан – до тысячи человек, по свидетельству того же Аристотеля (Политика, II, 1270а 30), – несомненно, должно было привести к ослаблению демократического начала, заложенного в ее конституции. Однако Спарта не всегда была такой. Она, безусловно, знала и другие, лучшие времена. Спарта эпохи греко-персидских войн, представлявшая собой, по словам Геродота (VII, 234), «полис, насчитывающий более восьми тысяч мужей», была совсем иным государством, непохожим на дряхлеющую Спарту конца IV в.

Насчитывавшая не менее 8 тыс. человек и практически совпадающая с гражданским ополчением, апелла была, вне всякого сомнения, весьма внушительной политической силой, способной заставить считаться с собой даже самого своевольного индивида. Магистраты, и прежде всего эфоры, избиравшиеся народом из его собственной среды и на твердо установленный срок, постоянно испытывали на себе мощное психологическое давление с его стороны и уже в силу этого должны были проводить более или менее принципиальную политику в интересах всего государства, хотя отдельные случаи коррупции, конечно, не исключены и для этого времени.

Все это должно нас предостеречь от автоматического перенесения свидетельств таких сравнительно поздних авторов, как Аристотель, на внутриполитическую жизнь Спарты во времена наивысшего подъема ее могущества (в этом и состоит, на наш взгляд, основная ошибка тех, кто видит в Спарте образец чисто олигархического государства). Даже если допустить, что внешняя форма спартанских государственных учреждений не претерпела сколько-нибудь существенных изменений за те несколько столетий, в течение которых они оставались в поле зрения греческих историков, было бы методологически неверно отрицать возможность их внутреннего перерождения в связи с постепенным перерождением самого спартанского общества. В результате такого перерождения государственный строй Спарты, первоначально, по-видимому, приближавшийся к тому, что древние называли «гоплитской политией», понимая под этим термином одну из разновидностей умеренной демократии (Аристотель. Политика, IV, 1297 24 сл.), мог превратиться со временем в самую настоящую олигархию.

Андреев Ю. В. Спарта как тип полиса // Античная Греция. Проблемы развития полиса. Т. 1. М., 1983. С. 208–209.