Соревнование: банальный сценарий неравенства

Игра в спасение всегда подразумевает одного человека, который чувствует себя на высоте и «в порядке» (Спаситель или Преследователь), и другого, который чувствует себя не на высоте или «не в порядке» (Жертва). Неравные отношения в корне отличаются от отношений между равными, которые характеризуются взаимно поддерживаемой позицией «Я в порядке, Ты в порядке».

Типичная семья кроме игры в спасение преподает своим отпрыскам еще один урок, такой же американский, как яблочный пирог: урок конкуренции.

«Все люди от рождения равны» — это другой способ сказать «Я в порядке, Ты в порядке». Никто не лучше другого; каждый человек сложен, интересен, ценен и в большом временном масштабе так же значим, как любой другой. Каждый из нас — эксперт в одной области и невежда в другой.

Вот что нам говорят христианская этика и американская конституция, учителя и политики. Но мы в это не верим, потому что в семье нас учат сравнивать себя с другими. Нам трудно поверить в то, что все люди равны, и еще труднее поддерживать в себе эту веру.

Эта трудность является результатом того, что в детстве нас учат быть индивидуалистами и соперничать друг с другом.

Белые североамериканцы живут в обществе, пропитанном индивидуализмом и конкуренцией — качествами, необходимость которых нам внушали с ранних лет. Нам говорили, что если мы будем активно конкурировать и вести себя по-индивидуалистски, то достигнем успеха и счастья в жизни, поэтому оба названных качества стали неотъемлемой частью наших сценариев.

Эти две черты внушаются детям, чтобы сформировать из них послушных работников, которых было бы удобно эксплуатировать правящему классу, который с выгодой для себя превратит их конкурентность в продуктивность. Конкурентность и индивидуализм разрушают способность человека к достижению гармонии с собой, другими и природой. Карабкаясь на вершину с безумным рвением, мы забываем, как любить, как думать, и теряем даже след того, кем мы являемся на самом деле и чего мы на самом деле хотим.

Мы как будто живем на лестнице, где одни люди идут вверх по нашим головам, а мы сами карабкаемся вверх еще по чьим-нибудь головам. Мы можем назвать равными максимум двух-трех человек, принадлежащих к тому же рангу, что и мы. Время от времени кто-то из нас поднимается на самый верх и торжествующе смотрит вниз, а иногда нас сбрасывают в самый низ. Большую часть времени мы находимся где-то посредине между тем и этим, непрерывно борясь за то, чтобы подняться наверх, к далекой вершине, на одну ступеньку за один раз, и просто за то, чтобы удержаться на месте.

Привычка к тому, что один из партнеров всегда выше другого по положению, так сильно укоренена в нас, что такое состояние дел кажется нам естественным. Таким же естественным, как наше стремление сделать все, что от нас зависит, чтобы «продвинуться вперед». На деле же большинство людей ненавидят конкурентную борьбу. На деле мы боремся не за то, чтобы влезть наверх, а за то, чтобы удержаться на месте, потому что по нашим головам все время кто-то карабкается. Поэтому мы постоянно находимся в ловушке конкуренции и силовых игр.

Конкурентная борьба и индивидуализм — два качества, которые сильнее всего вбиваются в голову «хорошему» американцу. Люди, запрограммированные на конкуренцию, оказываются не способны к сотрудничеству и равным отношениям.