АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА 18 страница

Концепция С.Н. Братуся существенно важна и для теоретической разработки проблем ответственности, и для совершенствования практи­ки ее осуществления (см. далее). Однако здесь нужно отметить сле­дующее. Причинение имущественного вреда и другие деликты безуслов­но относятся к правонарушениям, а применение санкций за их совер­шение (возложение обязанностей возместить вред, восстановить нару­шенный правопорядок и др.) является видом правовосстановительной ответственности.

Во-первых, гражданско-правовые деликты нарушают права и свобо­ды других лиц и потому в общем виде запрещены законом (ч. 3 ст. 17 Конституции РФ). С нарушением прав всегда сопряжено нарушение социальных ожиданий потерпевшего, его нормальной деятельности; при самом щедром и скором возмещении потерпевшему имущественного вреда, понесенных убытков, уплаты ему неустоек, пеней, отступного в деятельности лица, чьи права нарушены (а потом восстановлены), происходит срыв, непредвиденный перебой, нарушающий стабильность нормальной работы. То обстоятельство, что отдельные лица, потерпев­шие от деликтов, могут даже и обогатиться за счет полученных неусто­ек и возмещений, не противоречит тому, что основная масса потерпев­ших от гражданско-правовых деликтов не получает полного возмещения (правонарушитель может скрыться, оказаться несостоятельным и т.п.), что нередко причиняет урон и третьим лицам, связанным с ними дого­ворными и иными обязательствами. Полное и своевременное возмеще­ние правонарушителем причиненного вреда, восстановление нарушен­ных прав - это не правило, а редчайшее исключение. Гражданско-правовые деликты нарушают не только частные права, но и правопоря­док как основу стабильной общественной жизни.

Во-вторых, деликты, формально запрещенные действующим законо­дательством, обозначены как особенные юридические факты, порож­дающие правовые последствия, в виде гражданско-правовых санкций, режим реализации которых значительно строже порядка осуществления обычных гражданско-правовых обязательств.

В-третьих, применение правовосстановительных санкций в случае спора облечено в процессуальные формы, во многом аналогичные тем, которые свойственны штрафной, карательной ответственности. Инсти­туты гражданско-процессуального и арбитражно-процессуального права содержат гарантии достижения истины по делу, правомерности приме­нения санкций, права лица, обвиняемого (упрекаемого) в правонаруше­нии, дающие ему возможность защищать свои охраняемые законом ин­тересы, вплоть до права добиваться компенсации в случае ошибочного или незаконного привлечения к ответственности. Попытки отдельных авторов трактовать правовосстановительные санкции как меры защиты, осуществляемые вне процессуальных форм ответственности, не соот­ветствуют традициям, современному состоянию и перспективам разви­тия законодательства.

Если большинство цивилистов признает санкциями и ответственно­стью взыскание (точнее, присуждение) причиненного вреда, убытков, неустоек и другие неблагоприятные (для правонарушителя) последствия гражданского правонарушения, то прямое принуждение, применяемое для изъятия соответствующих сумм (или предметов) у правонарушителя, иногда не считается ответственностью, поскольку оно, как утверждает­ся, ничего не меняет в правовом положении правонарушителя. Такой взгляд основан на недостаточном понимании соотношения материаль­ных и процессуальных норм: с одной стороны, недооценивается необхо­димость и возможность реального исполнения обязанностей, предусмот­ренных материально-правовыми нормами, с помощью процессуальных средств (принудительное исполнение); с другой стороны, принудитель­ное исполнение рассматривают только с позиций гражданских прав и обязанностей, не замечая, что оно (принудительное исполнение) затра­гивает порой более важные права и обязанности принуждаемого долж­ника (например, неприкосновенность жилища, право распоряжаться имуществом и др.). Непонимание проблем органической связи норм материального и процессуального права привело отдельных авторов к выводу, что взгляд на принудительное исполнение обязанности как на ответственность объективно оправдывает фактическую безответствен­ность1. Между тем достаточно известно, что сейчас именно неналажен­ность аппарата принудительного исполнения позволяет многим недобро­совестным должникам уходить от ответственности2. По сообщению ми­нистра юстиции, в настоящее время реально исполняется лишь 32% судебных решений. Из них по материальным искам в 1996-1997 гг. су­дебными исполнителями изъято 42% общей суммы, подлежащей взы­сканию по исполнительными документам. Исполнение остальных 2/3 откладывается по различным причинам3.

Существенным вкладом в решение этой теоретически спорной про­блемы является концепция С.Н. Братуся, определявшего ответствен­ность именно как "состояние принуждения" к исполнению невыполнен­ных обязанностей. При таком подходе на первый план выходит "технология принуждения", определяемая именно процессуальной фор­мой. Законность и неотвратимость ответственности обеспечивается прежде всего тем, писал С.Н. Братусь, "чтобы бесперебойно и ответст­венно работал государственный аппарат, в частности юрисдикционные органы, в случаях нарушения норм права, деятельность которых также определяется нормами права... Очевидно, важным средством обеспече­ния надлежащей работы этих органов должна быть ответственность со­ответствующих должностных лиц за допущенное ими бездействие или иное нарушение законности".

На совершенствование правовосстановительной ответственности на­правлены принятые недавно Федеральные законы "Об исполнительном производстве" и "О судебных приставах" . Совершенствование государ­ственной системы исполнительного производства, требующее принятия ряда дополнительных организационных и законодательных мер , призва­но создать в конечном счете систему объективизированного (процес­суально оформленного) государственного принуждения, представляюще­го собой динамичный процесс, который не исчерпывается, а лишь за­вершается физическим или, точнее, фактическим (прямым, непосредст­венным) принуждением. Именно неизбежностью развертывания этой нормативно определенной процедуры принуждения осуществляется дав­ление на правонарушителя, понуждение его к выполнению специальных обязанностей, порождаемых деликтом, органическое соединение "обяза­тельности" и "принудительности" в нормативно-правовой модели иму­щественной ответственности.