ТИПОЛОГИЯ СОВРЕМЕННЫХ РУССКИХ СЛОВАРЕЙ 2 страница

Идеографические (понятийные, тематические) словари, или тезаурусы (здесь термин “thesaurus” употребляется во втором значении “всякий словарь, который в явном виде фикси­рует семантические отношения между составляющими его единицами” (Караулов, 1981. С. 148), неоднородны. Ср., например, такие словари, как Русский семантический словарь (М., 1982) - понятийный: он фиксирует дескрипторы (понятия) и список (поле) слов, связанных с каждым данным дескриптором хотя бы одним общим множителем (семой); тематические словари - лексикографическое описание слов одной тематической группы (такие словари нашли теоретическое обоснование в работах В.В. Морковкина: Идеографические словари М., 1970; Опыт идеографического описания лексики (анализ слов со зна­чением времени в русском языке). М., 1977; к этой разновидно­сти идеографических словарей можно отнести Толковый тема­тический словарь русских глаголов: Проспект. Екатеринбург, 1992); словари ЛСГ (например, Лексико-семантические груп­пы русских глаголов: Словарь-справочник. Свердловск, 1988). К идеографическим словарям относятся и словари ассоциативных норм (например, Словарь ассоциативных норм /Под ред. А.А. Леонтьева. М., 1977), которые в списочном порядке в соответствии с частотой употребления приводят слова и выра­жения, находящиеся в парадигматических отношениях и син­тагматических связях с заглавным словом словарной статьи. Следовательно, термин “идеографический словарь” выступа­ет как родовой по отношению к видовым понятиям:

Идеографический словарь

ú ú ú

семантический тематический словарь

(понятийный ) словарь ассоциативных

словарь норм

Словари омонимов, антонимов, паронимов, синонимов объ­единяются родовым понятием “семонимические словари”. Объектом их описания являются семантические ряды лекси­ческих единиц, связанных определенным типом парадигмати­ческих отношений (омонимии, антонимии, паронимии, синони­мии). Это наиболее известная разновидность системных лек­сических словарей, хотя термин “семонимический словарь” новый - он употребляется, например, в новом издании сло­варей паронимов и антонимов Н.П.Колесникова (Колесников Н.П. Семонимические словари. Ростов-на-Дону, 1995). Из недавно опубликованных отмечу оригинальный Новый объяснителькый словарь синонимов русского языка (под общим руководством Ю.Д. Апресяна. М., 1995), выделяющий­ся из ряда синонимических словарей детальной характе­ристикой семантических, денотативных, прагматических, коннотативных, коммуникативных, морфологических, син­таксических, сочетаемостных и просодических сходств и различий между членами синонимического ряда (описано всего 50 рядов) и условий нейтрализации различий.

Словари вариантов (например, Граудина Л.К., Ицкович В.А., Катлинская Л.П. Грамматическая правильность русской речи: Опыт частотно-стилистического словаря вариантов. М., 1976), многочисленные словари правильности и трудностей русского языка (например, Правильность русской речи. М., 1965; Трудные случаи употребления однокоренных слов рус­ского языка. М., 1968; Трудности словоупотребления и варианты норм русского литературного языка. Л., 1973; Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Словарь трудностей русского языка. М., 1976 и др. издания), а также словари паронимов (например, Вишнякова О.В. Словарь паронимов русского языка. М., 1984 и др.), имеющие явную практическую направленность, объеди­няются в группу ортологических словарей. Одно из последних изданий - Культура парламентской речи (М.,1994), в разде­ле III представлен Справочник-депутата. (Словарь трудностей русского языка), в котором помещены слова, термины и выражения, часто употребляющиеся в речи депутатов с наруше­нием языковых норм. Основная задача словаря - “помочь избежать наиболее распространенных... ошибок” (Там же. С. 145). Вокабулы снабжены необходимым комментарием. Например: эксперт, -а (не эксперт). В сочет. эксперт какой-л. (военный, судебный и т.п.); эксперт по чему-л.

Теоретически может быть выделена группа словарей выразительной лексики русского языка ( словари синонимов, метафор, эпитетов, экспрессивной лексики, образных слов). Реально существуют словари синонимов, Словарь эпитетов русского литературного языка К.С.Горбачевнча и Е.П.Хабло (Л., 1979) и Материалы к Словарю русской политической метафоры(см. выше). Точно так же можно выделить группу словарей, фиксирующих и описывающих лексику определенного лексического фонда: словари иностранных слов, словари новых слова (неологизмов), которые уже существуют в русской лексикографической практике, словари разговорной (коллоквиальной) лексики, просторечной лексики, которые как отдельные издания еще не созданы.

Явно выделяется группа словарей ненормативной лексики – коллоквиальной, просторечной, диалектизмов, арготической и жаргонной. Из этого списка повезло лишь словарям арго и жаргонимов. Приобретя популярность в начале и первой трети нашего века (например: Ванька Бец. Босяцкий словарь. Одесса, 1903; Попов В.М. Словарь воровского и арестантского языка. Киев, 1912; Виноградов Н. Условный язык заключенных Соловецких лагерей особого назначения. Соловки, 1927 и др.), такие словари более чем на полвека были преданы забвению и, естественно, был запрет на издание новых словарей. И только в 80-90-е гг. вновь стала актуальной и получила широкую гласность тема арго и жаргонов России. Сначала за рубежом, а затем и в России появляется целая серия словарей арго и жаргонной лексики (например: Флегон А. За пределами русских словарей. Copyright Flegon Press, London, 1973; Russische Gaunersprache, Frankfurt am Main, 1978; Словарь блатного жаргона в СССР /Автор-сост. Александр Скачинский. Нью-Йорк, 1982; Собрание русских воровских словарей: В 4-х т. /Сост. В.Козловский. New-York, 1983; Русский словарь языкового расширения /Сост. А.Солженицын. М.: Наука, 1990; Толковый словарь уголовных жаргонов /Под. ред. Ю.П.Дубягина, А.Г.Бронникова. М., 1991; Файн А., Лурье В. Все в кайф. Спб., 1991; В.Быков. Русская феня. Смоленск, 1991; Словарь жаргонов и выражений, жестов и татуировок. Спб., 1991; Рожанский Ф.И. Слэнг хиппи. Спб.; Париж, 1992; Словарь молодежного жаргона /Под ред. И.А.Стернина. Воронеж, 1992; Словарь тюремно-лагерно-блатного жаргона (речевой и графический портрет советской тюрьмы) /Авт.-сост. Д.С.Балдаев и др. М., 1992; Флегон А. За пределами русских словарей: (Дополнит. слова и значения с цитатами Ленина, Хрущева, Сталина, Баркова, Пушкина, Лермонтова, Есенина, Маяковского, Солженицына, Вознесенского и др.) /Пер. А.М.Волковинского. ТОО “PИKE”, 1993; Елистратов В. Словарь московского ар-го. М, 1994 и др.). Все перечисленные словари неоднородны как по объекту и принципам описания, так и по задачам, которые ставят составители. Явно выделяются такие разновидности этого подтипа словарей, как словарь молодежного арго, словарь тюремно-лагерного жаргона. В словаре А.Солженицына представлены такие слова (арготические, просторечные, диалектные), которые, с точки зрения его автора, могут стать употребительными, войти в активный словарь, расширить состав его номинативных и выразительных средств. Словарь В.Елистратова выделяется из данной серии словарей попыткой научного обоснования арго, определения его границ и выделения арготической лексики, хотя он не бесспорен с точки зрения состава его словника.

Таким образом современная русская лексикография располагает огромным арсеналом разнообразных словарей и не меньшими потенциальными возможностями для создания новых словарей и словарей новых типов. А это определяет актуальность теоретической разработки различных классификаций словарей. В данной статье предложена одна из возможных классификаций, причем сделан акцент на систематизацию cucmeмных (аспектных) лексических словарей <…> я стремилась полнее представить новые словари, поэтому здесь не названы многие известные словари, опубликованные в 60-70-е гг., в частности словари синонимов, омонимов, антонимов, паронимов, словари иностранных слов, словари новых слов и другие.

Печатается по ст. Лукьянова Н.А. Типология современных русских словарей // Языковые единицы в семантическом и лексикографическом аспектах. Новосибирск, 1996. С.94-115.

ОГЛАВЛЕНИЕ

АСПЕКТЫ ИЗУЧЕНИЯ ЛЕКСИКИ.. 3

Л.П.Крысин СОЦИАЛЬНЫЙ АСПЕКТ ВЛАДЕНИЯ ЯЗЫКОМ.. 3

Ю.Н.Караулов РУССКАЯ ЯЗЫКОВАЯ ЛИЧНОСТЬ И ЗАДАЧИ ЕЕ ИЗУЧЕНИЯ.. 22

Н.Д.Арутюнова, Е.В.Падучева ИСТОКИ, ПРОБЛЕМЫ И КАТЕГОРИИ ПРАГМАТИКИ.. 26

Е.С.Яковлева К ОПИСАНИЮ РУССКОЙ ЯЗЫКОВОЙ КАРТИНЫ МИРА.. 43

Д.Н. Шмелев ПРОБЛЕМА ОПРЕДЕЛЕНИЯ СЛОВА.. 51

З.Д.Попова, И.А. Стернин ПРОБЛЕМА СЛОВА КАК ЕДИНИЦЫ ЛЕКСИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ ЯЗЫКА.. 57

ЛЕКСИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ СЛОВА. 61

А.А.Уфимцева ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЕ ПОДХОДЫ И ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЛИНГВИСТИЧЕСКОГО ИЗУЧЕНИЯ ЛЕКСИЧЕСКОГО ЗНАЧЕНИЯ.. 61

М.В.Никитин СТРУКТУРА ЛЕКСИЧЕСКОГО ЗНАЧЕНИЯ СЛОВА.. 74

И.А.Стернин ЛЕКСИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ СЛОВА КАК СТРУКТУРА.. 83

И.А.Стернин КОММУНИКАТИВНАЯ КОНЦЕПЦИЯ СЕМАНТИКИ СЛОВА.. 101

В.Г.Колшанский КОНТЕКСТНАЯ СЕМАНТИКА.. 104

ОДНОЗНАЧНЫЕ И МНОГОЗНАЧНЫЕ СЛОВА. .СЕМАНТИЧЕСКАЯ СТРУКТУРА СЛОВА. 126

С.И.Камелова О МЕХАНИЗМЕ ФОРМИРОВАНИЯ ПЕРЕНОСНЫХ ЗНАЧЕНИЙ.. 126

Н.Д.Арутюнова МЕТАФОРА И ДИСКУРС.. 130

В.Н.Телия МЕТАФОРИЗАЦИЯ И ЕЕ РОЛЬ В СОЗДАНИИ ЯЗЫКОВОЙ КАРТИНЫ МИРА.. 144

Г.Н.Скляревская МЕСТО ЯЗЫКОВОЙ МЕТАФОРЫ В ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЕ ЯЗЫКА.. 163

В.К.Харченко ФУНКЦИИ МЕТАФОРЫ... 181

ТИПЫ ЛЕКСИЧЕСКИХ ЗНАЧЕНИЙ.. 204

В.В.Виноградов ОСНОВНЫЕ ТИПЫ ЛЕКСИЧЕСКИХ ЗНАЧЕНИЙ СЛОВА.. 204

Н.Д.Арутюнова К ПРОБЛЕМЕ ФУНКЦИОНАЛЬНЫХ ТИПОВ ЛЕКСИЧЕСКОГО ЗНАЧЕНИЯ.. 225

ОМОНИМИЯ.. 254

В.В.Виноградов ОБ ОМОНИМИИ И СМЕЖНЫХ ЯВЛЕНИЯХ.. 254

О.С. Ахманова СЛОВАРЬ ОМОНИМОВ РУССКОГО ЯЗЫКА.. 264

ЛЕКСИЧЕСКАЯ СИНОНИМИЯ.. 272

Л.А.Новиков СИНОНИМИЯ.. 272

Ю.Д.Апресян ЛЕКСИЧЕСКИЕ СИНОНИМЫ... 282

В.Д.Черняк ПРОБЛЕМА СИНОНИМИИ И ЛЕКСИКО-ГРАММАТИЧЕСКАЯ КЛАССИФИКАЦИЯ СЛОВ. 292

ЛЕКСИЧЕСКАЯ АНТОНИМИЯ.. 311

Л.А. Новиков ЛЕКСИЧЕСКИЕ СИНОНИМЫ... 311

Ю.Д.Апресян ЛЕКСИЧЕСКИЕ АНТОНИМЫ... 317

СИСТЕМНЫЕ ОТНОШЕНИЯ В ЛЕКСИКЕ. 331

З.Д.Попова, И.А. Стернин СТРУКТУРНЫЕ ОТНОШЕНИЯ МЕЖДУ СЛОВАМИ В ЛЕКСИЧЕСКОЙ СИСТЕМЕ ЯЗЫКА.. 331

Э.В. Кузнецова ЛЕКСИЧЕСКАЯ СИСТЕМА.. 337

Ю.Н.Караулов РУССКИЙ АССОЦИАТИВНЫЙ СЛОВАРЬ. 357

Л.Г.Бабенко ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ЛЕКСИКИ И ГРАММАТИКИ ПОД ПАРАДИГМАТИЧЕСКИМ УГЛОМ ЗРЕНИЯ.. 362

И.В.Арнольд ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ И ТЕМАТИЧЕСКАЯ СЕТКА ТЕКСТА.. 369

Н.Е. Сулименко СЕМАНТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ТЕКСТОВОГО СЛОВА.. 372

ПРОИСХОЖДЕНИЕ РУССКОЙ ЛЕКСИКИ.. 384

Г.О.Винокур О СЛАВЯНИЗМАХ В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЛИТЕРАТУРНОМ ЯЗЫКЕ. 384

Е. А. Земская РУССКИЙ ЯЗЫК КОНЦА ХХ СТОЛЕТИЯ (1985-1995) 395

Л. П.Крысин ИНОЯЗЫЧНОЕ СЛОВО В КОНТЕКСТЕ СОВРЕМЕННОЙ ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ.. 406

ЛЕКСИКА РУССКОГО ЯЗЫКА. 416

С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ АКТИВНОГО И ПАССИВНОГО СОСТАВА. 416

Г.Н.Скляревская ТОЛКОВЫЙ СЛОВАРЬ РУССКОГО ЯЗЫКА КОНЦА ХХ ВЕКА.. 416

В.В.Морковкин, А.В.Морковкина РУССКИЕ АГНОНИМЫ: ПОНЯТИЕ, СОСТАВ И СМЫСЛОВОЕ РАЗНООБРАЗИЕ. 422

А.Г. Лыков ОККАЗИОНАЛЬНОЕ СЛОВО КАК ЛЕКСИЧЕСКАЯ ЕДИНИЦА РЕЧИ.. 432

ЛЕКСИКА РУССКОГО ЯЗЫКА С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ СФЕРЫ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ.. 451

Ф.П. Филин ДИАЛЕКТНОЕ СЛОВО И ЕГО ГРАНИЦЫ... 451

СТИЛИСТИЧЕСКАЯ ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ ЛЕКСИКИ.. 463

Е.А.Земская ЛЕКСИКА РАЗГОВОРНОЙ РЕЧИ.. 463

СПЕЦИФИЧЕСКИЕ ТЕМАТИЧЕСКИЕ ГРУППЫ РАЗГОВОРНОЙ ЛЕКСИКИ.. 465

Д.Н. Шмелев СТИЛИСТИЧЕСКАЯ ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ ЯЗЫКОВЫХ СРЕДСТВ. 480

ФРАЗЕОЛОГИЯ.. 498

В.В. Виноградов ОБ ОСНОВНЫХ ТИПАХ ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКИХ ЕДИНИЦ.. 499

Н.М.Шанский СТИЛИСТИЧЕСКОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКИХ ОБОРОТОВ. 504

ЛЕКСИКОГРАФИЯ.. 509

Д.И.Арбатский ОСНОВНЫЕ СПОСОБЫ ТОЛКОВАНИЯ ЗНАЧЕНИЙ СЛОВ. 509

Л.В.Щерба ОПЫТ ОБЩЕЙ ТЕОРИИ ЛЕКСИКОГРАФИИ.. 514

В.А.Козырев, В.Д.Черняк ОЧЕРКИ О СЛОВАРЯХ РУССКОГО ЯЗЫКА.. 529

Н.А.Лукьянова ТИПОЛОГИЯ СОВРЕМЕННЫХ РУССКИХ СЛОВАРЕЙ.. 541

[1] В другой работе к этим трем умениям Ю. Д. Апресян добавляет “селективную способность”, которая “проявляется в умении в ы б р а т ь во множестве принци­пиально возможных средств выражения определенной мысли то, которое в наи­большей степени соответствует социальным территориальным и другим особенностям ситуации общения и с наибольшей полнотой выражает личностные харак­теристики ее участников”.

Эту способность говорящих целесообразно рас­сматривать дифференцированно, в зависимости от того, какой аспект ситуа­ции общения — национально-культурный, социальный, энциклопедический или какой-либо еще — имеется в виду.

[2] В литературе используется также термин “речевая компетенция” — в смысле, близком к значению термина “коммуникативная компетенция”; речевая компе­тенция противопоставляется языковой (см.: [Психолингвистика 1984]).

[3] Так же как и в некоторых других работах, рассматривающих структуру акта коммуникации, ср. выделение Р.Якобсоном и, вслед за ним Д. Хаймсом следую­щих компонентов акта речи (1) отправитель, (2) получатель, (3) форма сообще­ния, (4) канал связи, (5) код, (6) тема, (7) обстановка.

[4] Здесь мы рассматриваем лишь собственно смысл высказываний, но не их комму­никативное предназначение, ситуативную обусловленность, различия в степени вежливости и т.д.

[5] К сожалению, в современной социологии и социолингвистике отсутствуют более или менее формальные определения таких понятий, как роль и позиция (как, впрочем, и большинства других) Однако для наших целей достаточно интуитив­ного представления о соотношении ролей членов таких групп, как семья, класс, бригада и т.п. , или участников таких ситуаций, как прием у врача, купля-продажа и под. Как кажется, приведенное определение социальной роли и дальнейшее разъяснение этого понятия на примерах может служить основанием для формирования такого представления.

[6] С точки зрения силы социального контроля все ситуации общения можно условно разделить на (1) находящиеся в зоне жесткого социального контроля: это в основном ситуации с официальными ролевыми отношениями между участниками — ср. ситуации дипломатического приема, воинской присяги, выступления оратора и др. ; (2) находящиеся в зоне умеренного социального контроля: имеются в виду ситуации, регламентируемые социальным у з у с о м, а не какими-либо специальными правилами, инструкциями и т.п. , — такова, например, большая часть служебных ситуаций с ролевыми отношениями “начальник — подчиненный”, “сослуживец — сослуживец”, а также ситуации общения незнакомых и малознакомых людей в общественных местах — в мага­зине, на транспорте и т.п.; (3) находящиеся в зоне ослаблен­ного социального контроля: ср. ситуации дружеского и интимного общения людей.

[7] Понятие правил совместной встречаемости (или, иначе, правил сочетаемости) языковых единиц разных уровней в речевой цепи введено С. Эрвин-Трипп . Эти правила подразделяются на “горизонтальные”, определяющие отношения между единицами речи во времени (их временную последовательность), и “вертикальные”, определяющие соотно­шение в данной ситуации общения единиц разных ярусов языковой структуры.

[8] Эти правила могут быть распространены и на использование невербальных средств коммуникации — жестов, мимики, проксемики, — так как функциониро­вание каждой более или менее специфической языковой подсистемы (литературного языка, диалекта, жаргона) характеризуется особенностями невербального поведения говорящих. Однако в этих случаях правильнее говорить не о чисто язы­ковом (речевом), а о коммуникативном переключении (и о его полноте/непол­ноте).

[9] Понятие речевого жанра, впервые предложенное М. М. Бахтиным, до сих пор, как кажется, не оценено с достаточной глубиной. Хотя в современной лингвистике немало работ, использующих это понятие (см. прежде всего работы М.В. Па­нова), оно интерпретируется в чисто лингвистическом плане, как одна из стилистических категорий. Между тем представляет интерес и социальный аспект дробления речи на жанры. Именно на этот аспект указывал более полувека назад М.М. Бахтин, когда писал: “Общественная психология дана по преимуществу в разнообразнейших формах „высказывания", в форме маленьких речевых жанров, внутренних и внешних, до сих пор совершенно не изученных. Все эти речевые выступления сопряжены, конечно, с другими типами знакового об­наружения и взаимодействия — с мимикой, жестикуляцией, условными дейст­виями и т.п. Все эти формы речевого взаимодействия чрезвычайно тесно связаны с условиями данной социальной ситуации и чрезвычайно тонко реагируют на все колебания социальной атмосферы” ([Волошинов 1929]; позднее М.М. Бахтин рассматривал проблему речевых жанров главным образом в контексте художест­венного творчества.

[10]Социальное может находиться и в ассертивной части значения — у тех слов, которые называют какой-либо вид общественных отношений, результат деления общества на классы и группы и т. п. (ср., например, многие философские, и в частности социологические, термины типа класс, базис, надстройка, буржуа­зия, эксплуатация и т. п.). Однако это тривиальные случаи прямого отражения в языке социального — в виде номинаций тех или иных общественных явлений; в лингвистическом отношении эти случаи малоинтересны.

[11] Ср. разграничение Н. Д. Арутюновой симметричного и несимметричного типов значений имен. К первому относятся слова собутыльник, собеседник, однополчанин, друг и под., а ко второму — пары лексем врач — пациент, родители — дети и др. Соотноситель­ность членов этих пар Н.Д. Арутюнова объясняет чисто лингвистически — наличием между ними опосредующего реляционного предиката типа лечить, родить. Однако, как кажется, более существенным является фактор соци­альный: каждая такая пара — названия участников одной стандартной ситуа­ции (врач — пациент,) или одной социальной группы, напри­мер, семьи (родители — дети).

[12] Принятые сокращения: БАС — Словарь современного русского литературного языка. М.—Л., 1950—1965. Т. 1 — 17; MAC — Словарь русского языка. М., 1957—1961. Т. 1—4; СО — Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1972; СУ — Толковый словарь русского языка. Под ред. Д.Н. Ушакова. М., 1935— 1941. Т. 1—4; МПиПЛ-13 — Машинный перевод и прикладная лингвистика. М., 1970. Вып.13.

[13] Любопытно, что авторы цитируемых словарей не обратили внимания на характер приведенных ими примеров: эти примеры в почти явном виде содержат указание на особый статус субъекта гнева — это царь, барин, начальник и т.п. Ср. иллю­страции, приведенные в СУ: В карете барыня-с, и гневаться изволит (А.С. Гри­боедов); в СО: гневный начальник; в БАС: — Что? — сказала испуганная Наташа, — я бредила Валерианам? батюшка слышал, батюшка гневается! (А.С. Пушкин); в MAC: [В письме] было прибавлено, что без сомнения Степан Михайлович не будет гневаться за нарушение его приказания (С. Т. Аксаков).

[14] Может показаться, что фразы типа (11) — (13) неприемлемы или сомнительны просто потому, что в них использован устарелый глагол гневаться. Однако и в примерах (8), (9) этот глагол, бесспорно, ощущается как устарелый —тем не менее эти предложения вряд ли можно счесть неправильными. Стало быть, дело не в архаичности глагола, а в соблюдении/несоблюдении условий об асим­метричности ролей участников ситуации гневаться.

[15] ¹² О соотношении пресуппозиционной и ассертивной частей значения (толкования) см., в частности, [Fillmore 1969] и [Апресян 1980]. Термин “пресуппозиция” по-разному понимается разными исследователями; в значительной степени эти различия зависят от того, относительно каких единиц рассматривается это понятие — относительно слова, предложения, высказывания или целого текста. Для целей семантического анализа лексических значений наиболее плодотвор­ным и наглядным представляется понимание пресуппозиции как такой части значения, которая не изменяется под отрицанием, т. е. когда слева от данного слова стоит частица не [Апресян 1980], другие точки зрения на понятие пресуппозиции обстоятельно изложены Е.В. Падучевой в [Арутюнова, Падучева 1985].

[16] Понятно, что сама проблема языковой картины мира не нова. При изучении русского языка те или иные аспекты картины мира с необходимостью затрагиваются в таких курсах, как лингвострановедение (В.Г.Костомаров), речевой этикет (Н.И.Формановская), стилистика и фразеология (Ю.А.Бельчиков и В.Н.Телия).

[17] “Наивную психологию” с полным правом можно было бы назвать и “наивной анатомией чувств”, ср.: “В описании наивной картины мира одно из центральных мест занимают представления о локализации ощущений в человеческом теле: для каждого из физических и психических проявлений человека имеется определенный орган, являющийся местом их нормального “пребывания” (и – метафорически – их заместителем)… Указанная особенность (т.е. обязательная связь ощущений человека с каким-либо органом его тела, по-видимому, является универсальной; различия же между конкретными языками заключается в том, как именно распределяются ощущения на наивной “анатомической карте” человека” (В.А.Плунгян). Известно, что там, где русский скажет “душа”, француз очень часто говорит “сердце”. Вообще именно сердце наивным языковым сознанием мыслится как вместилище души и часто выступает метонимической заменой всего человека (доброе/злое сердце). Однако эта особенность является лишь тенденцией языкового мышления, а не правилом: в ряде итальянских диалектов вместилищем чувств выступает такой, непопулярный с точки зрения русского языкового сознания орган, как селезенка; в языке Ветхого Завета как эквивалент сердца может употребляться печень, а в узбекском языке ум обладает большей, по сравнению с русским, эмоциональной нагруженностью (именно “ум” является для этого языкового сознания эквивалентом души во фразах типа: Низкая / подлая / трусливая душонка).

[18] Ср.: Ча#òи - … ожидать, предполагать, бояться, надеяться [7,c.813].

[19] В качестве основополагающих для современного концептуального анализа можно, по-видимому, указать на работы А.Вежбицкой. Их тематика и общая направленность хорошо отражены в названии монографии «Понимание культур через их ключевые слова: австралийская, японская, польская и русская». Именно с А.Вежбицкой началось систематическое изучение таких ключевых слов-понятий, как душа, судьба, тоска, воля. Впрочем, важность описания подобного рода культурно-значимой лексики ясно осознавалось и филологами прошлого столетия. У Ф.И. Буслаева в «Материалах для русской грамматики и стилистики» мы находим очерки и наброски о «понятиях нравственных» (правда, вера, блаженство), о судьбе, душе и жизни, времени и пространстве… В середине нашего века Э.Бенвенист обращается к этой теме, ср. его «Словарь индоевропейских социальных терминов», ср. также его очерки «Цивилизация. К истории слова», «Раб и чужой», «Свободный человек». В 1972г. выходит в свет статья Ю.С. Степанова «Слова правда и цивилизация в русском языке: К вопросу о методе в семиотике языка и культуры». Все это образцы концептуального подхода к описанию языка.

[20] «Ситуация истины в житейском контексте отлична от положения правды. Истина становится в нем максимальной, сентенцией, резюмирующей жизненный опыт… Правда подразумевает только конкретные высказывания… истина – только общие» (Арутюнова).

[21] Впервые эта особенность обобщающей ты-формы была отмечена в работе Т.В.Булыгиной «Я, ты и другие в русской грамматике»

[22] Ведь императив – это орудие межличностного общения: приказывать и подчиняться приказам может только лицо.

[23] И.А.Мельчук нaзывает эту грамматическую конструкцию "синтаксическим нулем" лица.

[24] Русское "хочется" замечательно проанализировано Т.И..Пивневой в работе «Особенности желания в безличном выражении».

[25] Впрочем, анализ русского часа как манифеста особого типа времени позволяет говорить и о персоноцентричности как об одной из мотивирующих семантических характеристик времени в русской языковой картине мира (т.е опять же о концептуализации лица, но уже в терминах времени).

[26] Э. Сэпир. Язык. М.– Л., 1934, стр. 27. – Ср. у М. В. Панова: «С каким упорством и трудом обучают детей морфологическому анализу, а словесному не учат – это дается без всякой науки. В бытовом разговорном языке нет ни слова предложение(в грамматическом его значении), ни тем более слова морфема.Попросите человека, не знающего школьной премудрости, ска­зать какое-нибудь предложение - он не поймет вас. На просьбу же сказать какое-нибудь слово отзовется всякий. Такая простая и ясная вещь: слово. Но она же оказывается самой трудной, неясной, загадочной». (М. В. Панов. О слове как единице языка. «Уч. зап. МГПИ им. В. П. Потемкина», 1956, т. 51, стр. 129).

[27] Ф. де Соссюр. Куре общей лингвистики. М., 1933, стр. 11.

[28] М.В. Панов. О слове как единице языка, стр.129-130.

[29] Н. М. Шанский. Лексикология современного русского языка. М., 1964, стр. 10.

[30] Н. М. Шанский. Лексикология современного русского языка. М., 1964, стр. 31

[31] Там же, стр. 9.

[32] П.С. Кузнецов. Опыт формального определения слова.– ВЯ, 1964, № 5 стр. 75.

[33] Там же, стр. 76-77, – Ср.: А.М, Пешковской. Понятие от дельного слова.– В кн.: А.М. Пешковский. Сб. статей. М., 1925, стр. 36-37.

[34] А. И. Смирницкий. Указ. соч., стр. 187.

[35] Там же, стр. 193.

[36] Там же, стр. 192–193.

[37] А. И. Смирницкий. Указ. соч., стр. 202.

[38] Там же, стр. 200; см. также: А. И. Смирницкий и О. С. Ахманова. Образования типа stone wall, speech sound в англий­ском языке. «Доклады и сообщения Ни–то языкознания АН СССР», 1952, вып. II, стр. 99–103.

[39] М.В. Панов. Указ. соч., стр. 137.

[40] Там же, стр. 146.

[41] Там же.

[42] Там же, стр.163.

[43] Т.В.Булыгина. Морфологическая структура слова в совре­менном литовском литературном языке. «Морфологическая структура слова в индоевропейских языках». М., 1970, стр. 8.

[44] Одним из последних по времени определений слова, в котором синтаксический момент выдвинут на первый план, является определение, данное в «Словаре лингвистических терминов» (М., 1966) О. С. Ахмановой: «Предельная составляющая пред­ложения, способная непосредственно соотноситься с предметом мысли как обобщенным отражением данного участка («кусочка») действительности и направляться (указывать) на эту по­следнюю...» (стр. 422).

[45] В наше время существует целая таксономическая система определенийлексического значения слова [Степанов 1977, 1981; Караулов 1976, 1980, 1981]

[46] Поэтому дефиниции и толкования значений в толковых словарях часто указывают не только признаки интенсионалов, но сильных импликационалов значений.

[47] Колшанский Г.В. Контекстная семантика. М.,1980. С.147.

[48] Матезиус В. О потенциальности языковых явлений // Пражский лингвистический кружок. М.,1967. С.69.

[49] Стернин И.А. Проблемы анализа структуры лексического значения слова. Воронеж, 1979; Попова З.Д., Стернин И.А. Лексическая система языка. Воронеж,1984.; Стернин И.А. Лексическое значение слова в речи. Воронеж,1985.

[50] Литвин Ф.А. Многозначность в языке и речи. М.,1984. С.104.

[51] Литвин Ф.А. Речевая многозначность слова: Автореф. дисс…докт.филол.наук. М.,1978. С.22.

[52] Горский Д. П. Определение. М., «Наука», 1974, с. 52—53.

[53] Сорокин Ю. С. Материала дискуссии по вопросам омонимии. — В кн.: Лексикографический сборник, IV. М., 1960, с. 64.

[54] Например, в статье Л.В.Сахарного «„Контекстное" и „неконтекстное" в восприятии лексико-семантической стороны слова» рассматривается вопрос однозначного восприятия значения слова в контексте и вне контекста на основе типовых комму­никативных ситуаций (холодный—зимний день) при соответ­ствующей коммуникативной ситуации «зима» и т.д. (см.: Смысловое восприятие речевого сообщения в условиях массовой коммуникации. М., 1976, с. 107—114).

[55] Ср. Арнольд И.В. Семантическая структура слова в современном английском языке и методика её исследования. Л.,1966. С.7; Шмелев Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики. М.,1973. С.16).

[56] Шмелев Д.Н. Очерки по семасиологии русского языка. М.,1964. С.85.