Внешняя оценка

Поскольку эта оценка по сравнению с самооценкой легче поддается ситуативной манипуляции в экспериментах, в ряде исследований было выявлено ее значение как предвосхищаемого субъектом последствия агрессии и как действенного мотивационного стимула. Бэрон (Baron, 1974b) в одном из своих экспериментов заста­вил часть испытуемых поверить в то, что применение тока высокой интенсивно­сти служит признаком «мужественности» и «зрелости». При задании такого кри­терия внешней оценки испытуемые, даже ожидая сверхсильного ответного удара, действовали более агрессивно, чем представители контрольной группы. Усилива­ющий или тормозящий агрессию эффект оказывает уже само присутствие других лиц, которым субъект приписывает определенное отношение к агрессивности. У Бордена (Borden, 1975) при проведении первой части опыта присутствовали на­блюдатели, воспринимавшиеся испытуемыми либо как склонные к агрессии (тре­нер университетского клуба каратистов), либо как отвергающие ее (один из осно­вателей «Общества против ядерной экспансии»). Если за экспериментом следил «агрессивный» наблюдатель, то испытуемые действовали более агрессивно, чем в присутствии наблюдателя-пацифиста. Как только «агрессивный» наблюдатель уходил, используемая первой подгруппой интенсивность тока снижалась до уров­ня, характерного для подгруппы с наблюдателем-пацифистом (у последней под­группы после ухода наблюдателя интенсивность тока оставалась прежней).

В описанных исследованиях в качестве подставных лиц выступали незнакомые реальным испытуемым люди. В случае, когда перед началом эксперимента их зна­комили друг с другом, последующая агрессия снижалась (Silverman, 1971). Очевид­но, в этом случае больший вес приобретают мысли об оценке своего агрессивного действия партнером, с которым субъект только что дружески беседовал. В конеч­ном счете, не следует также забывать о том, что все эти искусственные эксперимен­ты с электроразрядами могут осуществляться лишь при условии, что испытуемый точно следует инструкциям экспериментатора и является в его глазах «понятли­вым» и проявляющим готовность к сотрудничеству. До каких пределов может дой­ти агрессия испытуемых при подобном послушании экспериментатору, продемон­стрировал сенсационный эксперимент Милгрэма (Milgram, 1963), в ходе которого испытуемые продолжали проявлять агрессию при все усиливавшихся (фиктив­ных) криках боли жертв.

Эмоция гнева и общее состояние возбуждения

Одним из спорных моментов все еще остается следующий вопрос: является ли гнев достаточным, необходимым или просто благоприятствующим условием агрессив­ного поведения? Разумеется, речь здесь идет не об инструментальной, а лишь о враждебной агрессии, соответствующей внутривидовой защитной агрессии аффек­тивного типа. Берковиц (Berkowitz, 1962) считает гнев решающим опосредующим звеном между фрустрацией и агрессией. Иначе говоря, гнев, по его мнению, явля­ется необходимым, но не достаточным условием, поскольку для наступления враж­дебной агрессии требуются еще запускающие раздражители как факторы направ­ления действия (см. рис. 10.3). Бандура (Bandura, 1973) трактует гнев как один из компонентов общего возбуждения, которое способствует агрессии, только если в данных ситуационных условиях агрессия доминирует, а ее предвосхищаемые по­следствия не оказываются в целом чересчур неблагоприятными. Современное со­стояние исследований свидетельствует в пользу третьей позиции (Rule, Nesdale, 1976), более сходной с точкой зрения Берковица, чем Бандуры. Эмоциональные состояния, переживаемые в форме гнева, выполняют, по-видимому, функцию не только побуждения, но инаправления, способствуя возникновению и усилению агрессивных действий, обращенных на вызвавшую гнев причину.

Если обратиться к самоотчетам о поводах, вызывающих переживание гнева, и о последствиях гнева, то мы получим более дифференцированную картину (Averill, 1982, 1983), согласно которой гнев возникает главным образом при взаимодей­ствии между знакомыми и тесно связанными друг с другом людьми, когда кто-то из них считает, что к нему несправедливо относятся или его ввергли в несчастье, которого можно было избежать.

«Главным вопросом для среднестатистического человека является не конкретная природа провоцирующего события, а воспринимаемая оправданность поведения виновника этого события. Гнев является для такого человека обвинением..Более 85% описанных эпизодов гнева были связаны либо с действием, которое человек счи­тал преднамеренным и несправедливым (59%), либо с инцидентом, которого можно было избежать (т. е. который произошел из-за небрежности или по недосмотру — 28%)...» (Averill, 1983, р. 1150).

Хотя задетый человек и чувствует побуждение к гневу, примерно в половине случаев он реагирует на обиду не агрессивно-враждебно, а конструктивно, напри­мер, вступает в разговор, который чаще всего ведет к позитивным последствиям ивосстанавливает взаимопонимание. Примечательно, что решающим условием воз­никновения гнева, является, судя по всему, ощущение несправедливости или не­обдуманности действий, из-за которых пострадали интересы субъекта.

Исходя из этих и других результатов, можно не сомневаться в том, что гнев, возникающий в результате фрустрации и неправомерных или враждебных актов, повышает готовность к агрессии, направленной на его источник. Однако большое количество вопросов, связанных с гневом, остается нерешенным. Например, может ли гнев утихать вследствие замещающего переживания агрессивных актов, совер­шенных кем-то другим, и приводить тем самым к снижению агрессии? К этому

вопросу мы вернемся при обсуждении проблемы катарсиса, здесь же коснемся двух других спорных моментов. Повышает ли гнев агрессию и в тех случаях, когда субъекту нетрудно предугадать ее негативные последствия? И могут ли состояния эмоционального возбуждения, вызванные источниками, отличными от фрустра­ции или нападения, суммироваться с аффектом гнева и вести к усилению интен­сивности результирующей агрессии? Каковы условия, ведущие к такого рода (ошибочной) атрибуции состояния эмоционального возбуждения?

Линейная зависимость между силой гнева и интенсивностью агрессии именно потому наблюдалась не повсеместно, что по мере усиления агрессии увеличива­ется также и страх перед ее предвосхищаемыми последствиями (не считая яро­сти и агрессивного взрыва чисто импульсивного характера). Предвидя возмож­ность сильного возмездия, человек всегда постарается сдержаться (Shortell et al., 1970). Субъект может также опасаться зайти слишком далеко и наказать другого человека чересчур сильно, что вызовет угрызения совести (негативная самооцен­ка) или осуждение со стороны окружающих (негативная оценка другими людь­ми). Берковиц, Лепински и Ангуло (Berkowitz, Lepinski, Angulo, 1969) попыта­лись с помощью ложной обратной связи о (мнимо) физиологически измеренном состоянии возбуждения индуцировать гнев трех различных степеней интенсив­ности. Сначала испытуемый подвергался плохому обращению со стороны друго­го (подставного) испытуемого. Затем выяснилось, что в ходе применения проце­дуры Басса испытуемые, у которых возникал гнев средней силы, пользовались более интенсивными и продолжительными электроразрядами, чем испытуемые, испытывавшие очень слабый или же очень сильный гнев. Неожиданную нелиней­ность отношения между гневом и агрессивностью авторы объясняют тем, что гнев максимальной силы кажется испытуемым неуместно сильным и поэтому приво­дит к процессу торможения.








Дата добавления: 2014-12-22; просмотров: 931;


Поиск по сайту:

При помощи поиска вы сможете найти нужную вам информацию.

Поделитесь с друзьями:

Если вам перенёс пользу информационный материал, или помог в учебе – поделитесь этим сайтом с друзьями и знакомыми.
helpiks.org - Хелпикс.Орг - 2014-2024 год. Материал сайта представляется для ознакомительного и учебного использования. | Поддержка
Генерация страницы за: 0.007 сек.