ОСНОВАНИЯ ФЕМНОГО УСТРОЙСТВА 3 страница

К VI в. в религиозном настроении арабов произошли большие перемены. Живая вера в богов из камня и дерева подверглась сомнению и критике. Хотя над народными божествами возвышался Ил или Аллах, но он стоял далеко от сознания арабов, у него не было ни храмов, ни богослужения, чтобы приблизить его к народу; необходимо было облечь почитание его в определенные обряды и создать религиозную догматику и церковную иерархию. Давно уже высказывалась мысль, что по своим воззрениям на божество арабы могли без особенных затруднений принять или иудейство, или христианство. Иудеев было в Аравии значительное количество, некоторые арабские племена усвоили себе еврейский закон, а в Йемене иудейство было даже государственной религией. Но Магомет нашел иудейство не совсем пригодной для своего народа верой. Что касается христианства, оно имело в Аравии многих приверженцев и входило в Аравию двумя потоками· из Абиссинии и из Сирии. В Йемене на Синае между арабами Сирии было много христиан, но получить христианскому догмату влияние над арабским народом не пришлось, потому что его отвлеченные логические построения и умозрения слишком далеки были от психики араба и не отвечали на его реальные запросы. Из еврейских и христианских воззрений в VI в. выработалось монотеистическое направление, в котором нашло многих приверженцев учение об едином Боге и о воздаянии за дела, содеянные в настоящей жизни. Те, которые примыкали к этому направлению, носили имя ханифов; они одинаково отрицали как иудейство, так и христианство и стояли на пути к образованию особого религиозного учения, которое наиболее отвечало бы потребностям арабов.

Происхождение Магомета и годы его детства разукрашены преданием и вымыслом. Выпавшая ему на долю историческая роль была так велика, что современникам и ближайшим потомкам естественно было видеть в нем провиденциальное существо, самым рождением и обстоятельствами жизни предназначенное к исключительной сверхчеловеческой роли. По преданию, он родился в Мекке в 571 г., но настаивать на этой дате нет твердых оснований, как и на другой дате — 570 г Происхождением своим он обязан не очень значительной семье, которая, хотя имела отношение к святилищу, но не отличалась ни богатством, ни связями. Отец его Абдуллах занимался торговым делом, но умер в молодых годах, оставив жену свою Амину беременною. Магомет родился по смерти отца и получил очень небольшое состояние, которое едва было достаточно для скромной жизни. По смерти матери мальчик поступил на попечение деда своего, а затем дяди Абу-Талиба, который также жил в бедности и не мог доставить племяннику обеспеченной жизни и воспитания. Вследствие этого детские годы Магомет, или Мохаммед, провел в чужих людях, нанимаясь пасти стада у состоятельных обывателей Мекки. Это было занятие унизительное, за которое брались люди весьма скромного происхождения, женщины и рабы.

Юные годы жизни пророка разукрашены вымыслом и не представляют реальных фактов, которые могли бы служить к характеристике его. На 24 году жизни с ним случилась важная перемена, имевшая большое влияние на дальнейшую его судьбу. Он познакомился с богатой вдовой, ведшей караванную торговлю, и поступил к ней на службу приказчиком. Путешествие с караваном не только расширило его кругозор и дало случай завязать новые знакомства, но позволило ему войти в доверенность своей госпожи, которая оценила его и предложила ему обручиться с ней. Это и была известная Хадиджа, которую так уважал и любил Мохаммед, несмотря на разность лет (ей было 40 лет), что никогда не забывал ее и после ее смерти и имел привычку ставить ее качества и добродетели в пример другим своим женам. Весьма вероятно, что во время торговых путешествий на север он мог войти в сношения с христианами и беседовать с ними о вере.

Нет сомнения, что до своего выступления на общественную деятельность в качестве проповедника новой религии Мохаммед разделял верования своих единоплеменников. Когда и вследствие каких причин он вступил на новый путь мышления и открытого исповедания оригинальных взглядов на Бога и обязанности человека по отношению к Высочайшему Существу, это остается до сих пор загадкой. Здесь перед нами выступают психологические мотивы, которых происхождение и первые обнаружения едва ли удастся когда-нибудь уловить и объяснить. Нельзя останавливаться на мысли, что Мохаммед был ловкий обманщик: он и сам верил в получаемые им внушения свыше, и верили в его искренность те лица, которые ближайше могли наблюдать за ним. Более основания в том предположении, что он получил от своей матери в наследство нервную болезнь, которую доктор Шпренгер называет мускульной истерией. С Мохаммедом часто случались приступы нервной болезни, которые имели большое значение в его видениях, предсказаниях и повелениях, непосредственно получаемых им от архангела Гавриила. Будучи по своей природе мечтателем, Мохаммед любил задаваться теоретическими вопросами и беседовал с христианами и иудеями об их вере. Выше мы указывали, что всего ближе рисует нравственное и религиозное состояние Мохаммеда религиозная арабская секта ханифов; по всей вероятности, первая стадия религиозного развития пророка шла именно в этом направлении. Если далее допустить, что в период от женитьбы на Хадидже до выступления на проповедь новой религии Мохаммед продолжал делать торговые путешествия, которые необходимо ставили его в сношения с людьми разных вер, то нет оснований отрицать и непосредственных влияний на него со стороны иудеев и христиан, которых было много и в Южной и Северной Аравии (3). Независимо от того среди самих арабов Мекки, даже между близкими к Мохаммеду людьми, замечалось уже колебание относительно веры в принятую от предков религию. Многие уже решили этот вопрос про себя, прежде чем Мохаммед решился открыто начать борьбу с суеверием.

Это произошло, когда ему исполнилось 40 лет. Он жил с семьей в недалеком расстоянии от Мекки, на горе Хыре, в пустынной и скалистой местности, ища уединения и избегая общества людей. Здесь в одной пещере он впал в тревожное забытье, и ему было видение. По собственным словам Мохаммеда, к нему приблизилось необыкновенное существо—в последующих видениях это обыкновенно был архангел Гавриил—и заявило к нему требование, которое новейшие ученые понимают различно. «Ыкра»,— сказало ему видение, что значит «читай» или «проповедуй», по другому толкованию. Мохаммед два раза отказывался исполнить это требование, наконец, после троекратного повторения подчинился, и тогда видение исчезло, и он пробудился от сна, и «слова видения как бы были написаны у него в сердце». Как бы ни толковать эти слова, которые потом включены были в Коран[18], это первое видение нужно рассматривать как начало его общественного служения. С тех пор он часто подвергался воздействию таинственной силы, которая внушала ему действия и слова, легшие в основание преподанного им учения. Основой учения Мохаммеда были единобожие и нравственные отношения человека к божеству. Эта идея вносила совершенно иные понятия в религиозные представления арабов Мекки, чем то было до сих пор, и хотя старые верования подверглись колебанию и сомнениям, но с ними предстояло Мохаммеду выдержать продолжительную и упорную борьбу.

Первыми и самыми искренними приверженцами Мохаммеда были его домашние. Это была преданная ему жена Хадиджа, которая искренне веровала в его пророческое призвание и всеми мерами защищала его против насмешек и нападений и поддерживала своим влиянием и преданностью. За ней следовали ее дочери и приемный сын Али, младший сын Абу-Талиба, дяди пророка, равно как Зейд, единственный раб в семье Мохаммеда. Таково было первоначальное зерно новой религиозной общины. Для распространения учения Мохаммеда имело большое значение то обстоятельство, что к нему присоединился богатый купец Абу-Бекр, человек положительного характера и влиятельного положения. Он с энергией и убеждением принялся за распространение нового учения и оказал ему большую поддержку и своими материальными средствами. В ближайшем родственном кругу Мохаммеда также последовали обращения; таковы Зобейр, Ваккас, в особенности Отман из влиятельного рода Омайя, вместе с принятием нового учения женившийся на Рокайе, дочери пророка. В пятый год откровения (ок. 615 г.) присоединился к новой вере Омар, юноша 26 лет, необыкновенного роста и большой физической силы. Ему суждено было играть весьма важную роль в религиозной общине, складывавшейся вокруг Мохаммеда. Он отличался трезвым взглядом на вещи, не останавливался перед препятствиями для достижения задуманной цели и для торжества нового учения был незаменимый человек. Есть мнение, что без Абу-Бекра и Омара ислам никогда бы не получил распространения. Мохаммеду всегда недоставало практического смысла и такта. Абу-Бекр и Омар дополняли его, доводя до необходимого заключения его идеи и часто давая им практическое направление. Мохаммед думал, Абу-Бекр говорил, Омар действовал — такова роль каждого в этой удивительно стройно и гармонично составленной троице.

Хотя между последователями Мохаммеда были люди с характером и наделенные способностями, но следует признать, что они происходили большей частью из среднего класса и не были многочисленны. На первых порах учение Мохаммеда распространялось медленно и мало затронуло жителей Мекки. Мало того, большинство отнеслось с насмешками к его притязанию объявить себя божественным посланником и издевалось над его сношениями с небесными существами, которые дают ему обязательные для людей повеления. Что касается влиятельных и богатых людей, которым принадлежала власть в Мекке, то они к новому учению отнеслись с подозрительностью и опасением. Это были представители родов Омейяды, Махзумы и др., которые видели в учении Магомета не только подрыв веры, но угрозу их авторитету и влиянию в Мекке. Шейх Омейядов, Абу-Софиан, в особенности был весьма серьезным противником, потому что пользовался уважением среди местных арабов и относился с большим презрением к пророку. Омейяды будут играть религиозно-политическую роль в истории мусульманства как дамасские халифы, и с Абу-Софианом мы встретимся в дальнейшем изложении истории Магомета. Другой род, Махзумы, в лице своего представителя Ибн-Могиры пытался оспаривать авторитет пророка, уличая его в самозванстве и противоречиях.

Первые годы положение пророка было весьма мало обеспечено и в смысле личной безопасности, и в смысле приобретения новых приверженцев. Как принадлежащий к роду Хашима, Магомет мог найти защиту и покровительство в лице своего дяди Абу-Талиба, который был и представителем рода. Когда к нему обращались противники учения Магомета с требованием, чтобы он заставил молчать Магомета или лишил его своего покровительства, то Абу-Талиб с достоинством указывал на то, что нельзя воспретить каждому свободно выражать свое мнение. Но если Магомет как член рода Хашима мог находить защиту у своего шейха, то этот последний не мог отстоять его авторитета как пророка и посланника Божия. Насмешками и издевательством Магомет доводим был до крайнего раздражения, так что с трудом мог показываться в народных сборищах. Те из приверженцев пророка, которые не имели влиятельных защитников, в особенности женщины и рабы, подвергались явным оскорблениям и насилию, некоторые даже поплатились жизнью. Тогда часть верующих отправлена была в Абиссинию, которую Магомет считал почти вполне разделяющею его воззрения. К этому же времени (ок. 615 г.) относится очень важный факт в истории развития учения Магомета, именно попытка приблизиться к религиозным воззрениям жителей Мекки и представителей враждебных ему родов. Ему предстояло сделать небольшую уступку в практике единобожия и ввести в свой культ некоторых богов соседних арабских племен. На этом очень настаивали его враги, обещая ему сделать с своей стороны значительную уступку, признав в нем пророка Божия и прекратив таким образом уже обострившуюся вражду между жителями Мекки. Сделанная Магометом уступка, нашедшая выражение в 53 суре Корана, считается признаком крайнего ослабления и ставится Магомету в большой упрек. Именно он удовлетворил желание враждебной партии, объявив, что богини Лат, Оза и Манат заслуживают поклонения, но скоро понял, что этим наносил удар своему религиозному принципу, и публично отказался от приведенных выше слов, назвав их внушением сатаны.

Таким образом, эта временная уступка больше повредила Магомету, поколебав его авторитет между его приверженцами, чем принесла пользы. Что же касается враждебной партии, то она еще более ожесточилась против всего рода Хашима и подвергла его отлучению, прекратив с ним браки и всякие житейские сношения. К этому присоединилось новое несчастие. В 619 г. умер представитель рода Хашима и защитник Магомета Абу-Талиб, а через несколько месяцев его постиг другой удар, именно смерть преданной ему жены Хадиджи, которая была самым верным его союзником.

Под влиянием личных огорчений и неудач, которые преследовали Магомета, в его душе постоянно складывалось и с течением времени получало более и более резкую форму то настроение, которому дано такое господствующее положение в нравственном учении ислама о предопределении и в фанатизме. Только избранным и предопределенным суждено принять истинную веру, прочие от века осуждены на погибель. Бог ведет к вере кого хочет и оставляет в заблуждении кого заблагорассудит. Неумолимая судьба и строгий догмат предопределения отнимают у человека всякую возможность направлять свою деятельность посредством усилий воли к познанию истины и веры. «Известно,— говорит Мюллер,— что это воззрение, которое сначала в Коране не было строго проведено, а выступило на первый план лишь с течением времени, переработано было в магометанской догматике в учение о безусловном фанатизме, которое и доныне неразрывными цепями сковывает духовную жизнь магометанского Востока. Сам Магомет никогда не доходил в этом отношении до конечных выводов. Логическая последовательность его не занимала» (4).

Отчаявшись в успехе своей проповеди в Мекке, где число его приверженцев не выходило из небольшого круга людей среднего состояния, Магомет сделал попытку найти точку опоры в соседнем городке Таифе, но там встретили его злыми насмешками и надругательствами. «Если бы Аллах,— говорили ему,— хотел послать пророка, то неужели он не мог найти кого получше тебя». Но, хотя попытка в Таифе была весьма неудачна, тем не менее выход из затруднительного положения оказывался именно в сношениях с арабскими племенами соседних с Меккой городов. Мы приходим к громадной важности факту в жизни Магомета и в истории ислама — к бегству пророка из Мекки в Медину в 622 г.

Сношения с жителями Ясриба, получившего имя Медины после бегства Магомета, были столько вопросом крайней необходимости, сколько политического сознания взаимной пользы задуманного соглашения. Прежде всего между арабскими племенами этих городов были постоянные распри и взаимная ненависть, утихавшая лишь в священные месяцы путешествия в Мекку; приняв на себя защиту Магомета и проповедуемого им учения, мединцы надеялись не только свести счеты с мекканцами, но и приблизиться к обладанию святилищем Каабы. Независимо от того в Медине происходили раздоры между двумя родами, которые грозили довести город до полного ослабления, а еврейское население города громко говорило о близком пришествии Мессии и обещало вместе с этим явлением полный переворот в социальной жизни города. Т. к. проповедь Магомета о новом политическом и социальном строе могла быть многими отождествляема с учением ожидаемого Мессии, то в Медине для Магомета была приготовлена весьма благоприятная почва, о которой он имел ясное представление. В 622 г., в марте дядя Магомета Аббас заключил соглашение с представителями Медины, прибывшими в Мекку на поклонение, причем определены были условия, на которых приверженцы Магомета принимались в Медину, и обязательства мединцев следовать учению, провозглашенному пророком. Вследствие этого соглашения большинство приверженцев Магомета небольшими группами в числе 150 человек переправилось в Ясриб, а корейшиты, не успевшие принять мер против этого переселения, решились наложить руку на Магомета, Абу-Бекра и Алия, которые еще оставались в Мекке. Было составлено постановление, по которому все роды корейшитского племени должны избрать по одному представителю о г каждого рода и сообща убить Магомета. Благодаря осторожно принятым мерам Магомету удалось обмануть бдительность корейшитов и тайно пробраться в Ясрибу, которая с того времени получила наименование Медины, или Города Пророка. Этот факт считается эрой летосчисления мусульман и относится к 16 июля 622 г. Пророку было тогда 52 года от роду.

Во многих отношениях с этого времени меняется характер деятельности Магомета, и самые расположенные к пророку исследователи не скрывают, что первый период жизни его гораздо более внушает к нему чувства уважения, чем последующий, открывающийся с 622 г. Но в смысле развития магометанской доктрины теперь открывается главнейшая эпоха жизни Магомета. В Мекке он был едва терпим, влияние его ограничивалось небольшим кругом малозначительных людей, о религиозной и политической организации своих учеников и приверженцев он не мог и помышлять. Не то в Медине. Здесь он признан был главой большой городской общины, которая подчинялась его религиозному учению и обязалась следовать его приказаниям. Здесь необходимо было приступить к практическому осуществлению теоретических положений об условиях общественной жизни и богопочитания в новой среде, отложившейся от старой веры и от исконных традиций арабского народа. Магомет начинает делать опыты и устанавливает прецеденты для будущих поколений. Прежде всего весьма важно отметить тот прием, которым Магомет учреждает род синикизма (συνοικισμός) в своем новом государстве. «Ансары», как названы мединцы в религиозной общине, получили право принимать к себе в духовное родство пришлых членов из Мекки и других мест, которые под именем мохаджиров вступали таким образом в политический и религиозный состав медицинской общины. Племенная и родовая рознь с этим вместе уступала перед религиозной идеей. В то же время начинается организация общественного богослужения: построена мечеть, входит в жизнь требование обычных собраний на молитву, возвещаемых возглашениями моэззина, устанавливается подать «зекат» на потребности культа.

Находясь во главе общины верующих, Магомет должен был принять участие в урегулировании гражданских отношений ее членов, в решении возникающих между ними споров и недоразумений. Так нарождались основы мусульманского права на основании отдельных мнений и решений пророка, которые, в свою очередь, основывались на арабском обычном праве и частью на еврейском законе. Но скоро он должен был порвать с евреями, т. к. последние стали обличать его в неправильном применении библейских текстов, и т. к. магометанство не могло идти рядом с иудейством. Так, в 623 г. он приказал обращаться на молитве не к Иерусалиму, а к Мекке; оставил еврейский пост и назначил мусульманский Рамазан; вместо субботы праздничный мусульманский день переведен на пятницу.

Вследствие установления дисциплины в религиозной общине Медины не могло не обнаружиться недовольства против Магомета. Партия недовольных вступила в сношения с мекканцами, так что между двумя городами начались недоразумения. Необходимо было определить отношения мединской общины к Мекке, где был религиозный центр всей Аравии. Путешествия на поклонение в Мекку составляют одну из главных обязанностей правоверного, и на этой почве невыясненных пока отношений к Мекке должны были возникнуть серьезные недоразумения, которые подготовлялись, кроме того, разбойническими нападениями мединцев на торговые караваны, принадлежавшие мекканским купцам. Но что наиболее заслуживает внимания, это военная организация религиозной общины и ее предприятия с целью насильственного распространения нравственных и религиозных идей магометанства. Уже в 643 г. было сделано нападение на караван, шедший из Мекки в Сирию, и притом в дни священного месяца, посвященные поклонению. В связи с этим нужно объяснять появление в Коране статьи, по которой война с неверными признается богоугодным делом, в какое бы время она ни была начата.

В следующем году предпринято более смелое дело — нападение на караван, во главе которого стоял богатый мекканский купец Абу-Софиан, охраняемый вооруженной силой в 600 человек. Магомет напал на этот отряд при Бедре, имея при себе только 314 человек, т. е. с небольшим половину против неприятеля. Но на этот раз предприятие было вполне удачно. Мекканцы были разбиты и обращены в бегство, и богатый караван достался Магомету. Значение этой победы для распространения идей мусульманства было чрезвычайно велико: теперь и сомневавшиеся в божественном посланничестве пророка убедились, что он большая сила, с которой нужно считаться, и идти против которой, во всяком случае было небезопасно. С тех пор и в самом характере пророка замечается резкая перемена. Он стал проявлять слишком большую жестокость и мстительность по отношению к тем, кто имел несчастие оказаться ему на дороге, не стеснялся выдавать за божественное откровение и такие собственные решения, которыми преследовалась его личная польза. Магомет присуждал к смертной казни пленников, лишал жизни неугодных ему поэтов и писателей, осмелившихся осмеивать его деятельность, наконец, начал беспощадно преследовать евреев, присуждая их к изгнанию и конфискации имущества.

Отношения Медины к Мекке продолжали быть враждебными. В 625 г. Абу-Софиан во главе корейшитов в числе 3000 человек решился напасть на Медину. Магомет мог собрать не больше 1000 человек и потерпел полное поражение при горе Оходе. Это сильно подорвало авторитет пророка, но он не потерялся и объяснил неудачу гневом Аллаха за непослушание. В 627 г. против Магомета составлялось громадное ополчение в 10000 воинов, в числе коих больше половины состояло из кочевых арабских племен. Во главе этого ополчения стоял Абу-Софиан из Мекки. Магомет предпринял ряд укреплений вокруг Медины и сделал город настолько защищенным, чго неприятельский отряд не решился брать его силой. Между тем среди осаждающих начались раздоры, заставившие их отступить от Медины. С тех пор имя Магомета стало пользоваться известностью между независимыми бедуинскими племенами, которые постепенно присоединялись к нему и тем побуждали его выступить с более широкими политическими и властительными задачами. Но для этого существенным препятствием была Мекка, которая в качестве религиозного арабского центра оставалась для Магомета недоступной. В 628 г. он решился, однако, в дни священного месяца совершить установленный хадж и с 1500 приверженцев отправился смиренным пилигримом в Мекку. Хотя на этот раз ему не дано было разрешения поклониться святыне, но было заключено соглашение, которым устранялись недоразумения между Меккой и новым учением, утвердившимся в Медине. В силу договора, заключенного на 10 лет, магометанам предоставлялось право каждый год в течение трех дней быть в Мекке для поклонения святыне. Но что в особенности в этом соглашении было важно для мусульман, это разрешение для всех арабов свободного перехода в общину Магомета. Теперь мусульманство вышло из состояния секты, не пользовавшейся правами гражданства и имевшей местное значение, и до известной степени уравнялось в правах с народной религией. Так и понял сам Магомет значение совершившегося акта, что показывают дальнейшие его действия. Разумеем весьма странные, притязательные и труднообъяснимые послания его к царям византийскому, персидскому и абиссинскому с предложением подчиниться вере Магомета. Конечно, эти послания не сопровождались никакими последствиями, но они достаточно рисуют настроение Магомета и его взгляды на политическую роль мусульманства.

В том же году покорен был еврейский торговый город Хейбер, причем досталась победителям богатая добыча, из которой пятая часть выделена на долю пророка. В 629 г. совершено было торжественное путешествие в сопровождении 2000 поклонников, которые в случае нужды могли бы обратиться в воинов, в священный город, где совершены были установленные обряды хаджа, ставшие, в свою очередь, обязательным примером для мусульман последующего времени. Но как широкая политическая и религиозная миссия, открывавшаяся перед Магометом, не могла свободно развиваться без обладания Меккой, где были сосредоточены и материальные средства для культа и благотворительности, то в начале 630 г. пророк решился силой завладеть священным городом, лишив корейшитов привилегий, соединенных с владением ключами Каабы. Со всею осторожностью, не подавая вида о своих действительных намерениях, Магомет собрал значительное войско в 10 000 человек из мединцев и соседних бедуинов и, только уже выступив в поход, сообщил о цели его. Остававшийся в Мекке Аббас, дядя Магомета, вступил в переговоры с Абу-Софианом и убедил его принять учение Магомета. Вследствие этого и в силу абсолютного авторитета, которым начало пользоваться новое учение, Мекка сдалась без сопротивления и занята была Магометом, сделавшись с тех пор центральным пунктом мусульманства, приобретшего мировое и религиозно-политическое значение. Мероприятия Магомета в Мекке обличают в нем большой смысл и понимание совершившихся событий. Уничтожив языческих идолов, он окружил величайшим почтением храм Каабы и Черный в нем камень.

Гуманным отношением к жителям Мекки он привлек их на сторону мусульманства и имел в них ревностных защитников нового порядка вещей. Мекка нисколько не проиграла с переменой культа, т. к. осталась главным религиозным местом всей Аравии, и мекканцы сделались ревностными распространителями мусульманства. В политическом отношении обладание Меккой придало делу Магомета необычайно быстрый и неожиданно счастливый оборот. Подчинение независимой Аравии теперь стало вопросом времени, т. к. мелкие независимые племена не могли устоять против соединенных сил бодро и смело пошедшего вперед воинственного мусульманства. Воинственные предприятия Магомета против сирийских арабов в 630 г. сосредоточивали под его властью отряд в 30000 пехоты и 10000 конницы. Таковы были силы мусульманства в последние годы жизни Магомета.

Магомет умер в Медине в июне 632 г., дав твердые основания новой религии, которой суждено было утвердиться среди культурных стран Азии, Африки и Европы, и которая нанесла страшный вред и неоднократные поражения христианским народам. Нам остается еще сказать несколько слов к характеристике откровений пророка. Раз шли переговоры между жителями города Таифа и Магометом насчет условий подчинения первых исламу. Представители города соглашались принять ислам под условием, если им предоставлена будет на три года льгота не платить десятины и отправлять богослужение по старым обычаям. Когда же Магомет стал указывать, что это произведет неблагоприятное впечатление среди других правоверных, то послы заметили: «А ты скажи, что так повелел поступить Аллах». Магомет уже готов был уступить, но тогда вмешался Омар: «Вы испортили сердце пророка, да сожжет Господь ваше». Это замечание дало иное направление переговорам, так что Магомет отказался от всяких уступок. Сделанное выше указание, как легко могла применяться воля Аллаха для придания авторитета мнениям и распоряжениям Магомета, иллюстрируется многими аналогичными случаями. Когда Магомету необходимо было прекратить соблазнительные разговоры по поводу женитьбы его на жене своего приемного сына Зейда, он сослался на откровение, разрешавшее на будущее время подобные браки. Точно так же он несколько раз должен был объяснять полученным откровением свои отношения к христианке Мариате, возбуждавшие ревность и смуту среди прочих его жен.

После смерти Магомета мусульманство выступает на историческую арену как военная и политическая сила и приходит в непосредственные сношения с Византийской империей. Прежде чем следить за этими отношениями, в которых мусульманство почти всегда одерживало верх над империей и отняло из-под власти Византии значительные провинции, мы должны остановиться на основных положениях, проповедуемых Кораном, и на главных принципах ислама.

Религиозное учение Магомета выражено в священной книге мусульман, называемой Кораном. В этот сборник включены как откровения, данные Магомету чрез архангела Гавриила или другого служебного духа, так и поучения, повествования и законы, идущие непосредственно от самого пророка. Часть изречений пророка записывалась его слушателями, часть оставалась в памяти и передавалась устно. Это на первых порах не представляло особых затруднений, т. к. откровения были довольно кратки и сообщались в виде стихов, которые легко воспринимались и удерживались в памяти. При жизни Магомета не было попыток собрать и привести в порядок отдельные сообщения и изречения пророка, по смерти же его это встретило большие затруднения. Калиф Абу-Бекр озаботился собранием хранившихся в памяти отдельных изречений Магомета, поручив это дело Зейду, секретарю пророка. Первая редакция Корана, составленная из многочисленных отрывков, частью записанных на кости, на камне, на пергаменте или на пальмовых листьях, частью же со слов учеников и очевидцев пророка, оставалась в частном пользовании ближайших потомков и родственников Магомета. Рядом с этой редакцией в среде мусульман образовались постепенно другие частные редакции и списки, представлявшие некоторые отличия от первой. При калифе Османе (644—654) введена была общая и одинаковая для всех редакция, причем упомянутый выше Зейд разделил Коран на суры, или главы, и составил исправленный Коран в четырех копиях для всеобщего пользования. Дабы на будущее время вновь не считаться с вопросом о разночтениях, сделано было распоряжение об уничтожении всех списков, которые к тому времени могли бы оказаться в частных руках. Таким образом редакция Османа считается наиболее авторитетной и правильной, хотя помимо этой официальной были в обращении и другие, отличающиеся от нее копии Корана.

Из предыдущего можно понять, что расположение всего материала, содержащегося в Коране, было делом личного усмотрения Зейда, Османа и других редакторов. Имея в своем распоряжении отдельные краткие изречения, редакторы должны были прежде всего озаботиться приведением их в порядок. Но т.к. нельзя было принять ни хронологической системы по отсутствию данных о том, в какое время дано то или другое изречение, ни предметной, т. к. в каждом изречении трактовалось о предметах смешанного содержания, то принята была чисто внешняя и формальная система: изречения, или суры, распределены по длине и краткости, сначала длинная, а затем краткая сура. Таким образом, Коран представляет полное отсутствие системы, в нем изречения следуют без всякой внутренней связи и порядка, со множеством утомительных повторений одинаковых фраз и оборотов. Старания мусульманских и европейских ученых внести порядок и систему в Коран в общем оказались безуспешны. Единственно, что оказалось достижимым, это установление различия в языке и стиле различных сур, а по этим особенностям сделана попытка отделить суры наиболее древние, произнесенные в Мекке, от более поздних, относящихся к последним годам жизни пророка, суры исключительно религиозного характера от других, с преобладающим политическим элементом, суры, имеющие в виду небольшую общину верующих от таких, которые внушены гордым сознанием торжества мусульманского учения и распространения его по всей Аравии. Но этот процесс изучения еще не окончен; в него притом же введено много субъективизма со стороны отдельных исследователей.








Дата добавления: 2018-03-01; просмотров: 224;


Поиск по сайту:

При помощи поиска вы сможете найти нужную вам информацию.

Поделитесь с друзьями:

Если вам перенёс пользу информационный материал, или помог в учебе – поделитесь этим сайтом с друзьями и знакомыми.
helpiks.org - Хелпикс.Орг - 2014-2024 год. Материал сайта представляется для ознакомительного и учебного использования. | Поддержка
Генерация страницы за: 0.013 сек.