Перестройка» и крах социалистической экономики

Генеральным секретарем ЦК КПСС 8 марта 1985 г. был избран М.С. Горбачев. В апреле 1985 г. на пленуме ЦК он провозгласил курс на ускорение соадально-экономического развития страны.Пер­воначально он не имел принципиально нового характера, а впол­не укладывался в рамки испытанного мобилизационного метода решения проблемы ускоренного экономического развития. С уче­том требований времени центральным направлением стало при­оритетное внимание государства к развитию научно-техническо­го прогресса и на этой основе осуществление новой индустриаль­ной модернизации народного хозяйства путем ускоренного развития машиностроения.

Конкретные мероприятия по ускорению были предложены группой экономистов под руководством академика А.Г. Аганбе-гяна. Новая модернизация народного хозяйства требовала колос­сальных средств. В одну лишь реконструкцию и техническое пе­ревооружение производства, без учета расходов на реформу сис­темы управления, подготовку кадров и т.д. планировалось вложить 200млрдруб.

Другим компонентом «курса на ускорение» явилась политика активизации «человеческого фактора» на основе внедрения ново­го стиля руководства (дебюрократизация), борьбы с пьянством и алкоголизмом. Наряду с этим началась реорганизация отдельных. звеньев системы управления народным хозяйством, сводившаяся к ликвидации одних и созданию других ведомств, что сопровож­далось широкой кампанией по обновлению и омоложению кад­ров. В перечисленных 'составляющих «курса на ускорение» без . труда угадывался традиционный стиль руководства командно-ад­министративной системы. Вместе с тем появились и новые про­тиворечивые элементы, не укладывавшиеся в традиционную схе­му. Так, например, в 1986 г. по инициативе партии была развер­нута популистская кампания по борьбе с «нетрудовыми доходами», призванная объяснить гражданам СССР причины дестабилизации рынка потребительских товаров, а также втиснуть хозяйственную инициативу в жесткие рамки социалистической законности. Од­нако в том же 1986 г. был принят Закон «О&индивидуальной тру­довой деятельности», который с многочисленными оговорками легализовал частное предпринимательство.

Непоследовательность, противоречивость мероприятий нового курса свидетельствовали об отсутствии стройной программы ре­форм, а также о мощном сопротивлении новациям со стороны консервативной части партийно-бюрократического аппарата. К началу горбачевских реформ он насчитывал 18 млн человек, на содержание которых расходовалось свыше 40 млрд руб.

Неудивительно, что положительный эффект от осуществления мероприятий «ускорения» носил исключительно краткосрочный характер. В 1985—1986 гг. темпы роста производительности труда в промышленности и строительстве превысили среднегодовые показатели XI пятилетки в 1,3 раза, на железнодорожном транс­порте — в три раза, росли инвестиции в социальную сферу. Одна­ко антиалкогольная кампания нанесла сильный удар по государ­ственному бюджету, способствовала дальнейшей дестабилизации потребительского рынка[3].

Логика преобразований, сопротивление со стороны части но­менклатуры, наряду со стремлением горбачевского руководства расширить общественную опору реформ, сделали приоритетны­ми социально-политические задачи. В январе 1987 г. на пленуме ЦК КПСС был провозглашен курс на развитие «гласности» и де­мократизацию советского общества.Эта политика ослабила влия­ние консервативной части номенклатуры на ход реформ, расши­рила социальную базу перестройки.

Июньский 1987 г. пленум ЦК КПСС принял решение о про­ведении экономической реформы. В целом ее идеология уходила корнями в косыгинскую реформу 1965 г., но носила более ради­кальный характер. Главной целью преобразований провозглашался переход от административно-командных методов хозяйственно­го руководства к экономическим, к режиму регулируемого рын­ка с социальной ориентацией. Достижение поставленной цели предполагало решение ряда задач: расширение самостоятельнос­ти социалистических предприятий путем их перевода на полный хозрасчет, самофинансирование и частичное «самоуправление»; развитие индивидуальной и кооперативной форм собственности; привлечение иностранного капитала в форме совместных пред­приятий; реформирование системы ценообразования и финансо­во-кредитной системы.

Ход осуществления реформы выявил ее противоречивость, . положительные и отрицательные следствия. Так, по Закону «О государственном предприятии» (1987) ведущие субъекты народ­ного хозяйства получили право при выполнении государственно­го заказа относительно самостоятельно планировать деятельность на основе прямых контрактов с поставщиками и потребителями. Деятельность предприятия должна была регулироваться долго­срочными экономическими мотивами. Предприятия получили право заключения договоров с другими предприятиями, самосто­ятельного выхода на внешний рынок, осуществления совместной деятельности с иностранными партнерами и т.д.

Однако закрн о предприятии не предусматривал изменения формы собственности, что, с одной стороны, не затрагивало ос­новы всевластия административно-командной системы, методы которой, по замыслу реформы, должны были смениться на эко­номические, ас другой — не создавало рыночных мотиваций, под­линной заинтересованности руководства и членов коллектива, ос­тававшихся на положении наемных работников. Вдобавок ряд положений реформы способствовал некоторому ослаблению цен­трализованного контроля и одновременно ослаблял позиции не­посредственного руководства предприятий в связи с введением системы выборности директоров.

В этих условиях экономика получила в целом отрицательный эффект как на микро-, так и макроуровней Существенное повы­шение доли прибыли, оставляемой в распоряжении предприятий, толкало их руководство под давлением коллективов на сворачи­вание инвестиционных программ, направление средств в фонды экономического стимулирования, главным образом в фонд зара­ботной платы. Рост прибыли предприятий при условии сокраще­ния капиталовложений обеспечивался за счет повсеместного завышения цен на продукцию* отказа предприятий от производства низкорентабельной продукции. Подобное положение способство­вало ухудшению макроэкономических показателей. На фоне устойчивого роста занятых в промышленном производстве работ­ников происходило «проедание» ресурсов предприятий, замедле­ние общих темпов развития производства, нарастание инфляци­онных явлений. Развитию инфляции, пока еще в подавленном виде, помогало сохранение системы государственных субсидий, несмотря на решительные попытки перевода предприятий в ре­жим самофинансирования.

Еще одним негативным последствием реформы стал рост уров­ня криминализации экономики, не в последнюю очередь связанный с представленной директорату возможностью самостоятельного использования средств предприятий при одновременном ослаб­лении системы централизованного контроля за их расходовани­ем. Средства предприятий, а также часть государственных средств перекачивались в кооперативы, создававшиеся при государствен­ных предприятиях. Эффект от этой финансовой схемы получали члены кооператива, а предприятие и государство лишались зна­чительной части средств.

Преобразования, коснувшиеся сельскохозяйственных пред­приятий, сводились к перестройке системы управления, расши­рению самостоятельности колхозов и совхозов, внедрению аренд­ных Договоров, т.е. предоставлению крестьянским семьям права арендовать угодья на длительный срок и распоряжаться произве­денной продукцией. Как и в промышленности, преобразования в аграрном секторе не способствовали развитию подлинной заин­тересованности в эффективном ведении хозяйства. Совхозы и колхозы находились под опекой новой управленческой суперструктуры — Государственного агропромышленного комитета, в то время как крестьяне-арендаторы ощущали постоянный дефицит в финансировании, технике и т.д. И здесь причина негативного эффекта преобразований крылась в неразрешенности проблемы собственности. Надежды на возрождение села с помощью развития арендных отношений не оправдались. В итоге к лету 1991 г. хозяйства арендаторов охватывали лишь 2% земельных угодий и 3% поголовья скота.

В 1988 г. в развитие Закона *Об индивидуальной трудовой дея­тельности был принят Закон *О коопераций», легализовавший мелкое предпринимательство. Основная масса кооперативов была сосредоточена в сфере производства товаров народного потребле­ния, строительстве и торгово-посреднической деятельности. Из­начально кооперативное движение приняло широкий размах. К началу 1991 г. в нем было занято приблизительно 5% самодея­тельного населения СССР, чему способствовал нараставший год от года дефицит на рынке потребительских товаров и услуг, а сле­довательно, и высокий уровень совокупного спроса с учетом по­стоянно растущего объема накоплений граждан. Это обстоятель­ство приводило к резкому взвинчиванию кооперативных цен, ко­торые все более стали ориентироваться на сектор потребительского рынка с неэластичным по цене спросом (зажиточные слои насе­ления).

В кооперативном секторе формировались капиталы, сыграв­шие определенную роль в период приватизации. Слабость зако­нодательных основ функционирования сектора, его высокая рентабельность в условиях нарастающей дестабилизации потреби­тельского рынка, финансово-кредитной системы в целом способ­ствовали криминализации этой сферы хозяйства.

В ходе экономических реформ обострились финансовые про­блемы. Одной из причин этого являлась сложившаяся за многие годы убежденность советского руководства во второстепенности данной сферы по отношению к производственной. Попытки осу­ществления новой индустриальной модернизации (политика «ускорения»), желание быстрого решения острых социальных про­блем, откровенно популистские шаги реформаторов в сочетании с негативными последствиями преобразований уже в первые годы перестройки существенно нарушили и без того хрупкий макроэко­номический баланс. Положение усугубил и ряд внешних, экстра­ординарных обстоятельств: снижение мировых цен на энергоно­сители, непредвиденные расходы на ликвидацию последствий чернобыльской катастрофы и землетрясения в Армении, продол­жение войны в Афганистане, резкое обострение противоречий между странами-членами СЭВ и др. В результате привычный для советского государства дефицит консолидированного бюджета, оценивавшийся примерно в 2—3% и покрываемый обычно за счет сбережений населения в государственном Сбербанке, стал стре­мительно расти. Если в 1985 г. он составлял всего1,8%, то в 1986 г. - уже 5,7, в 1987 г. - 6,4, а в 1988 г. - 9,2%, в абсолютных же показателях он вырос с 18 млрд. руб. в 1985 г. до 90,1 млрд. руб. в 1988г.

Отрицательной была динамика и валютных резервов, косвен­ным доказательством чего может являться введение специально­го «туристического» курса рубля, который был в 10 раз ниже курса Сбербанка. Развитие кризиса происходило на фоне углубления разрыва между ростом доходов населения и ростом производства, ухудшения внешнеторгового баланса и роста внешнего долга страны.

В условиях развития бюджетного, финансового кризиса руко­водство страны наметило ряд мероприятий ценового и фискаль­ного характера. Однако, опасаясь окончательно растратить популярность, оно не решилось на их осуществление, предпочитая обратиться к Западу за кредитной помощью. Нерешительность, растерянность руководства способствовали дальнейшему развитию кризиса, который начал особенно сильно проявляться, на рынке потребительских товаров.

В условиях ухудшения социально-экономической ситуации начался процесс быстрой эрозии власти. КПСС теряла позиции, инициатива переходила к демократическим движениям и парти­ям, которые, в свою очередь, эксплуатировали популистские ло­зунги, пытаясь возглавить массовое забастовочное движение, вспыхнувшее в стране, для завоевания власти. Усиление демократической, антипартийной коалиции способствовало переходу инициативы от КПСС к Советам в ходе выборов 1989 и 1990 гг. Под давлением бастующих и обновленного демократического со­става Советов руководство приняло решение об увеличении зара­ботных плат и социальных пособий, что еще более усугубило сло­жившийся макроэкономический дисбаланс, усилило кризис на рынке потребительских товаров.

Всего за шесть лет перестройки, с 1985 по 1990 г., денежные доходы населения увеличились на 56%, а денежные сбережения — на 76%. Особенно бурный рост избыточной денежной массы на­блюдался в 1990 г., всего же за шесть лет ее прирост составил 96%. Хронический избыток денежной массы сопровождался падением покупательной силы рубля.

С целью стабилизации денежного рынка и сокращения дефи­цита бюджета правительством В.С. Павлова, сменившим в нача­ле 1991 г. кабинет Н.И. Рыжкова, была проведена денежная ре­форма. Изъятие из обращения 50- и 100-рублевых купюр и их обмен на купюры нового образца, при одновременном увеличе­нии приблизительно в три раза государственных розничных цен, дали положительный, но краткосрочный эффект. Значительное сокращение денежной массы и установившееся весной 1991 г. относительное макроравновесие были вновь нарушены начавшей­ся эмиссией, с помощью которой государство выплачивало обе­щанные крупные компенсации населению по ценовой реформе. С этого момента сфера денежного обращения вышла из-под кон­троля государства. Реформа цен, таким образом, не изменила по­ложения на потребительском рынке, где рост дефицита товаров продолжал значительно опережать рост цен. Негативным послед­ствием ценовой реформы стало падение жизненного уровня подавляющей массы населения, что способствовало стремительно­му сокращению социальной базы, на которую опирались идеоло­ги перестройки.

Одним из главных факторов кризиса политики перестройки, а также кризиса государственности в рамках СССР на рубеже 1980—1990-х гг. стал резкий подъем сепаратистских настроений в национальных республиках. Не останавливаясь на анализе социально-политического механизма распада СССР, отметим, что межнациональные конфликты (в Азербайджане, Армении, Грузии, Киргизии, Молдавии, Узбекистане, советских республиках При­балтики и др.) вели к разрушению единого экономического про­странства страны, способствовали ускоренной деградации сложив­шейся системы управления народно-хозяйственным комплексом и в результате усугубляли общую кризисную ситуацию. Обновлен­ное в ходе демократических процессов руководство национальных республик повсеместно форсировало начавшийся спонтанно про­цесс отделения республик от союзного государства, метко назван­ный «парадом суверенитетов». Республиканское руководство, не считаясь с центром, расширяло собственные полномочия не толь­ко в правовом пространстве, но и в экономической сфере. Осо­бенно болезненным явилось стремление руководства республик, по сути, к отказу от бюджетных взаимоотношений с центром, иг­норирование его распоряжений. В этих условиях руководство СССР самостоятельно искало источники покрытия общегосудар­ственных расходов, что вызвало резкий рост дефицита бюджета и инфляционных процессов?[4]³.

Политика суверенизации была не только проявлением стрем­ления местной элиты к безраздельной власти, но и объективно обосусловливалась кризисным состоянием отжившей системы межнациональных отношений, отражала не всегда обоснованные надежды нового руководства республик на самостоятельный вы­ход из системного кризиса с учетом национальных особенностей республик и национальных приоритетов.

В этих условиях руководство СССР начало подготовку ново­го союзного договора, призванного учесть сложившиеся полити­ческие реалии. Весной 1991 г. в подмосковном Ново-Огарево прошла встреча руководителей девяти союзных республик по согла­сованию проекта нового союзного договора, подписание которо­го было намечено на 20 августа.

Однако процесс оформления обновленного союза был прерван попыткой переворота 18—22 августа 1991 г., в результате чего про­изошло кардинальное изменение внутриполитической ситуации. Власть перешла в руки российского руководства, а большинство республик отказалось от подписания союзного договора. В декабре 1991 г. руководители России, Украины и Белоруссии объявили о прекращении действия союзного договора от 1922 г. и создании Содружества Независимых Государств (СНГ), которое объединило 11 бывших союзных республик, за исключением Грузии и госу­дарств Прибалтики.

Кардинальное изменение политической ситуации сопровож­далось лавинообразным нарастанием экономических проблем. К концу 1991 г. сложилось тяжелейшее политико-экономическое положение, которое требовало радикальных незамедлительных преобразований. За 1991 г. национальный доход снизился более чем на 11%, валовой внутренний продукт — на 13%, промышлен­ное производство сократилось на 2,8%, сельскохозяйственное — на 4,5%, добыча нефти и угля упала на 11%, выплавка чугуна — на 17%, производство пищевой продукции — более чем на 10%. Ва­ловой сбор зерна сократился на 24%, а его государственные закуп­ки—на 34%. Параллельно углублялся бюджетный кризис. Сфера денежного обращения, инфляция все более выходили из-под кон­троля. Положение усугублялось крушением прежней системы управления экономикой, разрывом хозяйственных связей в рам­ках бывшего СССР, деградацией внешнеэкономических отноше­ний, конфликтной внутренней социально-политической ситуаци­ей и т.д. В этих сложнейших условиях российское руководство вы­нуждено было приступить к осуществлению реформ.