Основы налогового права в зарубежных странах 2 страница

Общие законы о налогах действуют наряду с законами, регули­рующими отдельные виды налогов. Например, Положение о нало­гах и платежах 1977 г. ФРГ (Abgabenordnung) или Общий налоговый закон № 230/63 1963 г. Испании (Ley General Tributaria).

Положение о налогах и платежах ФРГ представляет собой об­ширный законодательный акт, содержащий нормы материально­го и процессуального права. Наряду с этим законом в ФРГ дейст­вуют законы, регулирующие отдельные виды налогов: Закон о подоходном налоге 1997 г. (Einkommensteuergesetz); Закон о на­логах на корпорацию 1996 г. (Korperschaftsteuer); Закон о промы­словом налоге 1991 г. (Gewerbesteuergesetz); Закон о налоге с обо­рота 1993 г. (Umsatzsteuergesetz); Закон о поземельном налоге 1973 г. (Grundsteuergesetz) и еще более десяти федеральных зако­нов, регулирующих отдельные виды налогов.

Общий налоговый закон Испании, закрепляющий общие принципы налоговой системы и определяющий элементы налога и на­логовые правоотношения, также действует наряду с законами, регу­лирующими подоходное налогообложение граждан, налог на добав­ленную стоимость и т.д. Аналогичный подход к регулированию на­логов встречается и в Великобритании. Наряду с актом общего характера — законом об управлении налогами 1970г. (Taxes Management Act) действуют законы, учреждающие отдельные виды налогов и регулирующие порядок их функционирования. Основны­ми законами, составляющими правовую основу налоговой системы, являются Закон о подоходном и корпорационном налогах 1988 г. (Income and Corporation Taxes Act); Закон о налоге на прирост ка­питала 1992 г. (Taxation of Chargeable Gains Act); Закон об основных налоговых скидках 1990г. (Capital Allowances Act); Закон о налоге на наследство 1984г. (Inheritance Tax Act); Закон о гербовом сборе 1981 г. (Stamp Act); Закон об управлении гербовым сбором 1891 г. (Stamp Management Act); Закон о налоге на нефть 1983 г. (Oil Taxation Act); Закон о предварительном сборе налогов 1968 г. (Provisional Collection of Taxes Act); Закон о прогрессивном позе­мельном налоге 1976 г. (Development Land Tax Act); Закон о толко­вании 1978 г. (Interpretation Act). Такой подход к регулированию налоговой системы и налоговых отношений характерен для боль­шинства государств, не объединяющих налоговое законодательство в общий налоговый кодекс или кодексы по отдельным группам на­логов.

К специальным налоговым законам следует также отнести зако­ны, регулирующие отдельные виды налоговых отношений, например Закон 30/1983 «О порядке уступки государственных налогов авто­номным областям» (Испания). Данный закон предусматривает цес­сию ряда государственных налогов автономным образованиям, пере­распределение финансовой компетенции центральных и региональ­ных органов власти, включая возможность делегирования налоговых полномочий, порядок взимания уступаемых налогов, а также вопро­сы налогового контроля и пресечения налоговых правонарушений.

Приведенный пример безусловно отражает лишь специфику на­логовой системы Испании, но он очень важен для понимания того, как можно решать проблемы налогового федерализма, не нарушая целостности налоговой системы страны. Государство в силу прису­щего ему налогового суверенитета может принимать любые специ­альные налоговые законы, регулирующие отдельные виды налого­вых отношений.

Наряду со специальными налоговыми законами источниками налогового права являются законы, содержащие нормы налогового права наряду с нормами других отраслей права. К этой группе парла­ментских актов относятся законы, которые преимущественно явля­ются источниками других отраслей права, или же финансовые за­коны, содержащие налоговые правовые нормы. Например Закон о финансовой взаимопомощи Федерации и земель ФРГ 1969 г., предусматривающий наряду с общими правилами перераспределе­ния финансовых средств между Федерацией и ее субъектами спе­циальные налоговые положения, закрепляющие виды налоговых доходов бюджетов Земель и Общин (§ 7, 8).

Нормы налогового права, содержащиеся в неналоговых законах, как правило, закрепляют либо виды налоговых доходов, либо нало­говые льготы. Как источник налогового права эта группа законов существует лишь в государствах некодифицированного налогового законодательства. Там же, где приняты налоговые кодексы, содер­жащиеся в неналоговых законах нормы налогового права обычно инкорпорируются в универсальный налоговый закон.

 

Международный договор

Место международного договора в системе источников налого­вого права определяется значением внешней торговли для развития национальной экономики и участием государства в международном разделении труда. Среди многих видов международных договоров наибольший интерес, с точки зрения влияния на применение нало­гового законодательства, представляют: а) договоры об избежании двойного налогообложения, заключаемые практически всеми госу­дарствами; б) учредительные договоры ЕС, в значительной степени определяющие развитие налогового права государств-членов.

А. Предметом двусторонних договоров прежде всего является проблема двойного налогообложения, которую договаривающие­ся государства и решают, закрепляя в соглашениях соответствую­щие понятия, принципы и механизм взаимного учета налоговых платежей. Наличие проблемы двойного налогообложения обу­словлено особенностями налогового законодательства государст­ва, в силу чего один и тот же налогоплательщик может дважды уплачивать налог, поскольку и по праву страны, гражданином которой он является, и по праву государства, на территории ко­торого он получил доход, он рассматривается как налогоплатель­щик и подлежит налогообложению в соответствии с националь­ным налоговом законодательством. Двусторонние договоры об избежании двойного налогообложения позволяют решать такого рода проблемы.

В тех странах, где признается приоритет норм международно­го права в отношении норм национального законодательства, коллизии международно-правовых и внутригосударственных норм права встречаются редко и разрешаются без особых усилий. В государствах, конституции которых предусматривают равную юридическую силу норм международных договоров и националь­ного законодательства, коллизии встречаются чаще, и в этом слу­чае действует принцип применения нормы, принятой по времени последней.

С целью разрешения коллизий норм международного и нацио­нального права и наиболее эффективного решения проблемы были разработаны типовые договоры об избежании двойного налогообложения: Типовой договор США (U.S. Model Treaty), Типовой до­говор ОЭСР (OECD Model Treaty); Типовой договор ООН (UN Model Treaty).

Типовой договор США разработан на основе американских тра­диций налогового права с учетом опыта международного сотруд­ничества в этом области. Данный договор содержит ряд типовых положений: а) сфера применения договора; б) общие положения; в) классификация видов доходов, подлежащих налогообложению в одном или другом из договаривающихся государств, г) устране­ние двойного налогообложения; д) ограничения льгот; е) недис­криминация; ж) взаимосогласительная процедура; з) обмен ин­формацией.

Типовой договор ОЭСР разработан в рамках европейской органи­зации по экономическому сотрудничеству и развитию (Organization for Economic Cooperation and Development). Поэтому большинство европейских государств при заключении двусторонних договоров об избежании двойного налогообложения ориентируются, как пра­вило, на типовой договор ОЭСР, хотя выбор модели зависит в ко­нечном итоге от договоренности сторон. На практике же каждое двусторонне соглашение имеет свои отличительные черты, опреде­ляемые особенностями налоговых систем и отношений договари­вающихся государств.

Типовой договор ООН, разработанный в рамках ООН, предна­значен для соглашений об избежании двойного налогообложения между индустриально развитыми и развивающимися странами.

Типовые договоры имеют много общего, но между ними суще­ствует ряд серьезных различий. Например, по типовому договору США местом постоянного пребывания считается место регистра­ции корпорации, а по типовому договору ОЭСР — место фактиче­ского управления корпорацией. По типовому договору США для избежания двойного налогообложения применяется кредитный ме­тод (credit method), по типовому договору ОЭСР — и метод освобо­ждения от уплаты налога (exemption method), и кредитный метод. Типовой договор ОЭСР распространяет свое действие в отношении подоходного налога на территории всего государства, без учета ме­стной налоговой юрисдикции, а по типовому договору США дейст­вие договора не распространяется на законы штатов о подоходном налоге и т.д.

Б. Учредительные договоры ЕС влияют на развитие и приме­нение налогового законодательства государств — членов Сооб­ществ в силу следующих факторов: а) вступая в ЕС государства ог­раничили свой суверенитет, в том числе и налоговый, передав часть соответствующих полномочий институтам ЕС; б) налоговые положения учредительных договоров имеют прямое действие на территории государств-членов, а практика их применения Судом ЕС и конкретизация в актах институтов ЕС определяют наиболее важные направления развития национального налогового законо­дательства.

 

Судебная практика в системе источников налогового права

Место судебной практики в системе источников права конкретно­го государства определяется историческими условиями формирования национального права и сложившимися правовыми традициями.

В государствах англо-саксонской правовой традиции судебная практика всегда определяла развитие национальной правовой сис­темы. В этих государствах прецедент является той исторически сло­жившейся формой права, которая во всех его отраслях и подотрас­лях, в том числе и в налоговом праве, устанавливала ориентиры развития законодательства. Во многом это было связано с тем, ч'то общие принципы национального права были сформулированы в судебных решениях.

В системе источников налогового права прецедент занимает ме­сто, предопределенное конституционным принципом, устанавли­вающим, что налоги учреждаются, изменяются или упраздняются путем принятия парламентского закона. Закон является той право­вой формой, на которую возлагается основное бремя нормативного регулирования налоговых отношений. При этом значение преце­дента в системе источников налогового права ничуть не уменьша­ется, поскольку прецеденты не только восполняют пробелы в нало­говом законодательстве, но и направляют его развитие в процессе толкования судами положений конституции. Рассмотрение судеб­ной практики США и Великобритании дает тому многочисленные примеры. Место прецедента среди источников налогового права США определяется традиционным его влиянием на правовое соз­нание участников налоговых правоотношений и на развитие нало­гового права в целом. Наличие обширного и подробного федераль­ного налогового кодекса, нормы которого регулируют практически все аспекты отношений, возникающих в процессе налогообложе­ния, не меняют оценки значения прецедента как важнейшего ис­точника налогового права. В сознании американских юристов пра­вовая норма, содержащаяся в законе, лишь тогда обретает завер­шенность, когда она применена судом. Деятельность Верховного Суда в этом смысле является определяющей.

Наиболее важные решения Верховного Суда США связаны с толкованием статей Конституции, определяющих налоговые пол­номочия органов власти или закрепляющих общие правовые прин­ципы, применяемые в налоговых спорах.

Так, например, в деле Pollock v. Farmers' Loan and Trust Co. [158 U.S. 601; 634 (1895)] Верховный Суд признал не соответствующим Конституции закон о подоходном налоге, принятый Конгрессом i в 1894 г. Данный закон, по мнению Суда, нарушил права штатов в 'соответствии с ч. 2 ст. 1 Основного закона. Решение это примеча-'тельно тем, что оно на многие годы, почти на сто лет, установило ограничение налоговых полномочий Конгресса, в частности в от­ношении введения налогов на сделки, в которых затрагиваются фи­нансовые интересы штатов или местных органов власти.

И лишь в 1988 г. решением по делу South Carolina v. Baker [485 U.S. 505 (1988)] Верховный Суд отменил прецедент, созданный по делу Pollock, подтвердив конституционность полномочий федераль­ной власти облагать налогом доход по сделкам с участием штатов и местных органов власти, в частности доход по облигациям, выпу­щенным государственными органами штатов и местными органами власти.

Очень большое значение для развития налогового законодательст­ва имеют решения Верховного Суда, в которых споры решаются на основе толкования общих принципов права США. В этих спорах ист­цы апеллируют к суду не столько no-поводу нарушения налогового закона, сколько в связи с нарушением их конституционных прав.

Целый ряд судебных решений связан с исками о предоставлении льгот по налогообложению в связи со статусом благотворительной или образовательной организации.

В налоговых правоотношениях к принципу равной защиты Суд обращается, как правило, в связи с дискриминацией граждан одно­го штата в другом штате при уплате налогов и, в частности, при ус­тановлении налоговых льгот.

В практике есть ряд дел, в которых Верховный Суд обращался к принципу равной защиты в связи с «расовой дискри­минацией». Так, в деле Allen v. Wright, 468 U.S. 737 (1984) Верхов­ный Суд отклонил требование истца признать не соответствующим Конституции определение «расоводискриминирующий» (racially discriminatory), данное Службой внутренних доходов, постановив, что лица, не пытавшиеся поступить в «расоводискриминирующие» школы, не могут ставить под сомнение статус таких школ, которые содержатся на благотворительные средства.

Ряд решений Верховного Суда США определил основные усло­вия применения принципа должной (надлежащей) правовой проце­дуры2. Например, в деле Magnano Co. У. Hamilton, 2,92 U.S. 40 (1934) Верховный Суд установил, что лишь в самых редких случаях прин­цип должной (надлежащей) правовой процедуры может применять­ся для ограничения права публичной власти устанавливать и регу­лировать налоги, так как право устанавливать налоги — неотъемле­мая часть суверенитета публичной власти. Этот принцип применим в отношении налогового закона лишь в том случае, когда государство осуществляет противоправные действия. Например, ссылаясь на налоговый суверенитет, конфискует собственность или заставля­ет уплачивать налог с собственности, которая не принадлежит на­логоплательщику.

В практике Верховного Суда встречается необычное с точки зрения сложившейся мировой практики толкование принципа за­прета обратной силы налогового закона. Так, в деле United States v. Darusmont1 Верховный Суд поддержал решение об обложении минимальным альтернативным подоходным налогом доходов от продажи акций, произведенной за несколько месяцев до принятия закона о введении этого вида налога. Суд исходил из того, что по­скольку окончательная сумма подоходного налога налогоплатель­щика может быть определена лишь в конце финансового года, то в течение этого времени Конгресс вправе вносить изменения в на­логовое законодательство, которые и применяются в отношении сделок, совершенных в этот отрезок времени.

Судебная практика Великобритании дает многие подтверждения тому, как решение суда способствует становлению и разъяснению принципов налогового права. Примером такого судебного решения является «дело Дарнела»', в процессе которого лица были осуждены к тюремному заключению за отказ платить деньги по обязательно­му займу. Данное судебное решение стало одним из серьезных по­водов к принятию Петиции о праве 1628 г., в которой «духовные' и светские лорды и общины» просят монарха о том, «чтобы впредь никто не был принуждаем платить или давать что-либо в виде дара, ссуды, приношения налога или какого-либо иного подобного сбо­ра, без общего согласия, данного актом парламента; и чтобы никто не был задерживаем или иным образом стесняем и беспокоим по поводу этих сборов или отказа платить их...»2. Петиция, получив­шая санкцию монарха и имевшая юридическое значение парла­ментского статута, позже была значительно изменена Биллем о правах 1689 г. Но и в этом акте конституционного значения прежний принцип — нет права взимать налоги без разрешения Парламента — нашел свое подтверждение: «...Взимание сборов в пользу и в распоряжение Короны в силу, якобы, прерогативы, без согласия парламента или за более долгое время или иным поряд­ком, чем установлено парламентом, незаконно»3.

В связи с применением принципа законодательного установления налогов судебная практика в истории Великобритании складывалась по-разному. Сам принцип не ставился под сомнение, но вопрос о налоговой природе того или иного обязательного платежа состав­лял предмет судебного рассмотрения и своим следствием имел по­явление нового прецедента. Так, в деле «О налогах»'1' истец, ссыла­ясь на то, что лишь парламентский закон может устанавливать или отменять налоги, обратился в суд с тем, чтобы он признал неправо­мерными (незаконными) предусмотренные королевскими патента­ми требования уплаты пошлин на импортируемый им товар. Суд (Court of Exchequer / Суд по делам казначейства), рассмотрев об­стоятельства дела, решил спор в пользу монарха. Суд привел сле­дующую аргументацию своего решения: поскольку внешняя поли­тика, частью которой является внешняя торговля, составляет коро­левскую прерогативу, то монарх вправе устанавливать обязательные платежи в отношении импортных и экспортных товаров, так как такие решения являются необходимым средством регулирования внешнеторговых отношений. В Великобритании до XVII в. импорт­ные пошлины рассматривались в большей мере как лицензионные пошлины, чем как налоговые платежи. Поэтому решение суда не означает нарушение принципа — нет права взимать налоги без раз­решения парламента, — установленного еще Великой Хартией Вольностей в 1215г.

Принцип законодательного установления налогов распростра­нял свое действие преимущественно на прямые налоги, поскольку косвенное налогообложение, особенно в отношении отдельных платежей, воспринималось (в том числе и судами) как неналоговое по своей природе и не подпадающее под действие данного принци­па. Однако история английского права знает судебные решения, которые содержали аргументацию, позволявшую таким образом толковать обстоятельства дела, что принцип законодательного уста­новления налогов не применялся даже в связи с учреждением пря­мых налогов. В деле Хэмпдэн1 истец, ссылаясь на вышеупомянутый принцип, отказался платить так называемые «корабельные деньги» (ship-money) в качестве налога, установленного решением монарха для сбора средств на оснащение военных кораблей. Суд, признав решение монарха законным, аргументировал свою позицию тем, что королевская прерогатива защищать страну в случае военной уг­розы юридически более значима, нежели общий правовой принцип законодательного установления налогов. Однако это судебное ре­шение не имело долгой жизни. В 1641 г. Парламент признал дан­ный прецедент юридически недействительным.

Примером иного (современного) понимания действия принци­па законодательного установления налога как формы обязательного платежа в пользу государства стало дело Конгрив3. Узнав о намере­нии повысить плату за лицензию на право осуществления телеви­зионной деятельности, некоторые владельцы таких лицензий до ис­течения срока их действия приобрели новые лицензии по прежним тарифам. Министр внутренних дел, наделенный на основе делеги­рованного законодательства полномочиями отзывать соответствую­щие лицензии, распорядился об отзыве таких лицензий до оплаты их стоимости по новым тарифам. Суд, рассмотрев материалы дела, квалифицировал действия министра как попытку осуществить до­полнительный сбор денег без соответствующего разрешения парла­мента и признал их незаконными, поскольку министр использовал свои дискреционные полномочия неправомерно.

Развитие делегированного законодательства всегда сопровожда­лось обширной судебной практикой. Делегирование Парламентом определенных полномочий Правительству представляет собой не­обходимую, но очень сложную с точки зрения реализации форму взаимодействия законодательной и исполнительной власти. Прави­тельству не всегда удается принимать решения в рамках предостав­ленных ему полномочий. Возникающие споры, в том числе и налоговые, рассмотренные в суде, корректируют практику делегирован­ного законодательства, совершенствуя тем самым механизм разде­ления властей. Например, в деле Уилтс} суд установил, что Правительство, исходя из делегированных ему полномочий, пред­приняло действия, направленные на обложение налогом сделки куп­ли-продажи молока, осуществленной компанией W.U.D. Поскольку ни закон, ни один из актов делегированного законодательства, на основании которого действовали представители Правительства, ни прямо, ни косвенно не давали им права устанавливать дополнитель­ные сборы, суд признал действия Правительства ultra vires (за преде­лами полномочий) и нарушающими прерогативу Парламента уста­навливать налоги. Однако не любое решение Парламента, обладаю­щего прерогативой устанавливать налоги, правомерно. Такое реше­ние должно быть принято лишь в форме закона. Так, в деле Боулз1 суд постановил, что налогообложение может устанавливаться только парламентским законом или в соответствии с ним, и любое требова­ние уплаты налогов на основе иного правового акта, в том числе и резолюции Палаты общин, юридической силы не имеет.

Суд не только защищает закон от неправильного его понима­ния, но и дает такое толкование его статьям, которое корректирует их содержание и в конечном итоге направляет развитие законода­тельства. Например, ст. 478 Закона о подоходном и корпорацион-ном налоге 1970г.3 установила, что с целью пресечения практики уклонения резидентов от уплаты налога с полученного дохода пу­тем передачи приносящих доход активов лицам, являющимся рези­дентами за рубежом, полагать, что доход нерезидента считается (is deemed) доходом резидента, если последний имеет право им рас­поряжаться (has the power to enjoy the revenue). В своих решениях суды по сути дела изменили содержание этой статьи, установив, что она не применяется в отношении физических лиц—резидентов, которые являются бенефициарами собственности, находящейся в доверительном управлении за рубежом4. В деле Вестей^ Палата лордов постановила, что положения ст. 478 Закона о подоходном и корпорационном налоге не могут применяться в отношении бе­нефициара, который сам не переводил активы за границу. Позже это решение Палаты лордов нашло свое отражение в законодатель­стве, поскольку Парламент не может не считаться с позицией су­дов. В соответствии с Законом о финансах 1981 г. резидент, который является бенефициаром траста (собственности, находящейся в доверительном управлении), но который сам не переводил эти активы за границу (сам не осуществлял трансферт), не облагается налогом в части дохода, полученного из-за границы (ст. 45).

В государствах континентальной (романо-германской) правовой традиции место судебной практики в системе источников нацио­нального права определяется ведущей ролью закона. Принцип, на котором основано поведение юристов государств континентальной правовой системы, гласит: поп exemplis, sed legibus, judicatum est (не конкретные примеры, а законы имеют юридическую силу). Преце­дент как источник права не сформировался в государствах рома­но-германской правовой семьи, где исторически основным источ­ником права стал закон, т.е. правовая форма, избранная во всех правовых государствах как единственная для учреждения нацио­нальных налогов. При этом закон некоторых государств закрепляет возможность правотворческой деятельности судей. Например, ч. 2 и 3 ст. 1 Гражданского кодекса Швейцарии предусматривают, что в отсутствии закона судья принимает решение на основе положе­ний обычного права, а в случае невозможности последнего — в со­ответствии со своим пониманием того, какие правовые нормы сле­довало бы принять, будь он на месте законодателя. При этом судья должен руководствоваться своим знанием доктрины и судебной практики. Любопытно, что правило, устанавливаемое Гражданским кодексом Швейцарии — государства континентальной традиции права, — практически воспроизводит один из старинных принци­пов права англо-саксонской правовой системы: «презумпция Обще­го права о намерении законодателя», т.е. в случае отсутствия закона судья должен принять решение, как если бы он был на месте зако­нодателя. Близкое по смыслу положение можно найти и в Граж­данском кодексе Франции, ст. 4 которого обязывает судью при от­сутствии необходимого закона выносить решение, следуя правовой традиции и судебной практике. Органы юстиции Франции не оста­ются в стороне и в вопросах толкования доктрины и налогового за­конодательства. Причем складывающаяся судебная практика быва­ет более эффективной и значимой для развития налогового права, нежели в странах с традицией судебного прецедента. Например, Государственный совет1 Франции, анализируя положения ст. 64 Книги налоговых процедур2, закрепляющей общий запрет на укло­нение от налогов, постановил в своем решении от 10 июня 1981 г., что принцип запрета злоупотребления правом (abus de droit) дает основание для пресечения действий, направленных на уклонение от налогообложения, не только тогда, когда сделки являются фик­тивными, но и в случае если они имеют реальный характер, однако заключены с целью незаконного уменьшения налогового бремени. Аналогичное по смыслу решение было принято и Кассационным судом Франции2. В Великобритании, в отличии от Франции, док­трина не сформулировала принцип злоупотребления правом, а Парламент не принял нормативного акта универсального характе­ра, содержащего общий запрет на уклонение от налогов. Много­численные запретительные нормы закрепляются в нормативных ак­тах (statutory anti-avoidance provisions), которые подробно регулиру­ют конкретные виды правоотношений, влекущие за собой уклоне­ние от налогов. Однако применение в судебной практике принципа J буквального толкования налогового закона3 и доктрины первично­сти формы по отношению к содержанию4 (акта. — Г. Т.) приводят к тому, что многочисленные случаи фактического уклонения от на­логов, не подпадающие под формальное действие буквально тол­куемых запретительных положений, решаются судом в пользу нало­гоплательщиков.

Таким образом, эффективность влияния судебной практики на развитие налогового права в большей мере зависит от позиции выс­ших судебных органов государства, нежели от наличия правовой фор­мы прецедента. Принцип stare decisis (решить так, как было ранее), присущий англо-саксонской правовой традиции, внутренне не чужд судьям государств романо-германской системы права, хотя они и вос­питаны на иной правовой идеологии. Поэтому неудивительно, что при отсутствии прецедента как формы и источника права в ряде госу­дарств романо-германской правовой семьи решения высших судеб­ных органов по определенному кругу вопросов имеют значение пре­цедентов. Например, в ФРГ обязательными при рассмотрении анало­гичных вопросов являются решения Федерального конституционного суда, в Португалии — решения Пленума Верховного Суда, в Испа­нии — решения Верховного суда, составляющие понятие «doctrina legal». В Италии Кассационный суд формулирует «максимы», регулярно публикуемые в официаль­ных изданиях — максимариях. В них не только конкретизируются нормы действующего законодательства, но и излагается такое су­дебное толкование норм, которое может как восполнить пробел в законе, так и разойтись с точным смыслом нормативного акта3. Фактически устоявшееся правило учитывать при вынесении ре­шения предыдущую судебную практику находит обоснование и поддержку в доктрине государств континентальной системы пра­ва. Пробелы в законодательстве, его противоречивость, обширная практика делегированного законодательства и в то же время необ­ходимость эффективного правового регулирования как условия ме­ждународного финансово-экономического сотрудничества создают основу для дискреционного усмотрения судей. В этом смысле весь­ма показательна точка зрения итальянского судьи К. Пратица: «Претензия законодателя на урегулирование всевозможных соци­альных ситуаций без какой-либо деятельности по толкованию норм является не более чем утопией... Судья не может ограничиваться лишь поиском и применением нормы к конкретному случаю... Оп­ределив применяемую форму, судья обязан дать ей толкование в духе всей правовой системы»5.

Стремление к формальному закреплению за судьей правотвор­ческой функции укрепляется примером Суда Европейских Сооб­ществ, решения которого являются обязательными, а в части тол­кования норм европейского права имеют значение прецедента, ко­торому должны следовать в своей практике судебные органы госу­дарств—членов ЕС.

Юрисдикция Европейского Суда, определяемая договором о ЕС, предполагает рассмотрение: а) прямых исков, с которыми обращают­ся в Суд институты ЕС, государства-члены и их физические и юриди­ческие лица; б) исков, с которыми обращаются в Суд национальные судебные органы в порядке преюдициальной процедуры.

Для процедуры имплементации актов институтов ЕС, регламенти­рующих налоговые отношения, особое значение имеют полномочия Суда по ст. 177 (н.н. — ст. 234) Договора о ЕС6, предусматривающей преюдициальный порядок вынесения решений. Национальные судебные органы могут обращаться в Суд Сообществ с поосьбой о разъяснении нормы европейского права в ста™ договора регла мента, директивы, если ее содержание неясно для суда или вьвьша" ет сомнения Однако суд может воздержаться от такого обнажения будучи уверенным в своем понимании нормы права и рукоТдству' ясь при этом доктриной очевидности закона. Европейский Суд кри­тически относится к этой доктрине и последовательно пасшипяет практику вынесения решений в преюдициальном поРядкеР ссылая^ на сложность системы европейского права и необходимость едино­образного толкования и применения его норм.

К преюдициальной процедуре могут обращаться судебные орга­ны высших и низших инстанций государств-членов Право послел них носит диспозитивный характер^ практика каждого из гос?-дарств устанавливает свой порядок обращения Европейский Суд поощряет такую практику, отвергая утверждение о том ч™зшие суды, связанные решением вышестоящих судебных органов лиша­ются возможностей, предусмотренных ст. 177 (н н - ст 234) Ло^о вора. Это, по мнению Суда, поставило бы под сомнение его право выносить решения в преюдициальном порядке на всех уровнях су­дов государств-членов. Для судебных инстанций решения не подлежат обжалованию по национальному приу nJS ная процедура является обязательной. На этом настаивает Евро скии Суд, давая соответствующее толкование ст 177 (н н - ст Договора о ЕС ч.








Дата добавления: 2017-06-02; просмотров: 1030;


Поиск по сайту:

При помощи поиска вы сможете найти нужную вам информацию.

Поделитесь с друзьями:

Если вам перенёс пользу информационный материал, или помог в учебе – поделитесь этим сайтом с друзьями и знакомыми.
helpiks.org - Хелпикс.Орг - 2014-2024 год. Материал сайта представляется для ознакомительного и учебного использования. | Поддержка
Генерация страницы за: 0.012 сек.