Всеобщего благоденствия в США в ХХ в. 4 страница

Социальные классы отличаются не только экономическими характеристиками, но и образом жизни, качеством жизни, социальной психологией, социальным поведением, мировидением, политической культурой и т.д. [Рогов С.М. Американское государство и социальная политика накануне третьего тысячелетия // С.М. Рогов. США: экономика, политика, культура. 1998.№11. С.10] Возьмем американский верхний класс. Его типичные представители - банкиры, бизнесмены, высокооплачиваемые менеджеры, верхний слой политиков и государственной бюрократии, преуспевающие врачи, ученые, артисты. Они предпочитают жить в особняках в экологически чистых районах. Их дети получают образование в элитных частных школах и в престижных университетах. Отпуск они проводят на фешенебельных курортах. Дорогостоящие автомобили последних моделей, наличие при-слуги, членство в закрытых клубах - это тоже атрибуты верхнего класса. Верхний класс сам не однороден. Внизу - так называемый слой «искателей» (до трех миллионов семей). Вверху - узкий слой магнатов. А на вершине пирамиды 222 миллиардера. Это едва ли не половина миллиардеров всего мира.[Рогов С.М. Американское государство и социальная политика накануне третьего тысячелетия // С.М. Рогов. США: экономика, политика, культура. 1998.№11. С.14 ]

Средний класс, как мы уже выяснили, составляет в Америке почти две трети общества. Сейчас к нему относятся средние и нижние слои менеджеров и государственной бюрократии, «белые воротнички» из научно-информационных отраслей, квалифицированные рабочие, научная, техническая и гуманитарная интеллигенция. Американцы среднего класса живут, как правило, в районах, прилегающих к городам, имеют в собственности двух или одноэтажные семейные дома, небольшие земельные участки, по автомобилю средней стоимости на каждого взрослого члена семьи. Их дети учатся в университетах второй и третьей категории.

Недавно социологи из Чикаго пришли к безрадостным выводам: американские семьи, которые традиционно относят себя к среднему классу, живут от зарплаты до зарплаты, от кредита до кредита, экономя практически на всем. «Среднестатистическая» Америка неумолимо беднеет. Необходимые затраты «съедают» почти весь бюджет семьи среднего класса. На прочие расходы остается всего лишь 4% семейного бюджета. [Лебедева Ф.Л. США: государство и социальное обеспечение: Механизм регулирования/Ф.Л. Лебедева РАН Ин- т США и Канады. М.: Наука. 2000.- С.124]. Значит, нет средств, которые можно было бы вложить в дело или сохранить в качестве сбережений. Раз так, то в Америке нет и среднего класса. Средний класс - это скорее состояние умов, самоидентификация. Таков диагноз экспертов. Конечно, подобные выводы носят налет сенсационности. Колебания в экономическом положении разных социальных групп и общества в целом были и будут, поэтому хоронить средний класс рано.

Американский нижний класс специалисты порой рассматривают как особую социальную общность, имея в виду его растущее обособление от двух других классов. В нижнем классе преобладают чернокожие, испано-язычные, недавние эмигранты из азиатских и отчасти восточноевропейских стран. Они чаще всего живут в городах, снимают дешевые квартиры, пользуются общественным транспортом. Многие из них заняты неквалифицированным трудом в сфере обслуживания, на строительстве, в грязных производствах. Другие вообще не имеют работы. Значительная часть детей из семей нижнего класса не оканчивает среднюю школу, и попадают в категорию функционально неграмотных.

14% американцев живет ниже официальной черты бедности. Это в 2-3 раза выше, чем в других развитых странах. Для сравнения в Канаде ниже черты бедности находится 7% населения, в Австрии - 6%, в Великобритании - 5,2%, во Франции - 4,5%, в Швеции - 4,3%, в Голландии - 3,4%, в Германии - 2,8% 6. В США все же есть положительная динамика: за 30 лет процент бедняков сократился с 22 до 14. Однако абсолютное число бедняков так и осталось неизменным - около 40 миллионов граждан. К тому же по расчетам специалистов при установлении черты бедности необходимый минимум был занижен в полтора раза. Многие ученые и политики утверждают, что такое положение недопустимо, что США располагают большими возможностями для успешного решения проблемы бедности, также как и других социальных задач, стоящих перед государством.

Но прежде чем мы перейдем к рассмотрению социальной политики государства, обратимся к российским реалиям.

Мы сразу столкнемся с тем, что социологическая схема «высший - средний - низший класс», удобоприменимая к Америке, малопригодна для нашей действительности. К тому же у нас не так просто определить черту бедности и черту богатства. Социологи, не полагаясь на одни лишь статистические данные, прибегают к такому критерию, как представления самих россиян о бедности и богатстве. Опросы показали, что богатым у нас считают человека, в семье которого среднедушевой доход составляет немногим более 20 тысяч рублей. Представление россиян о том, с какого уровня начинается богатство, зависит от собственного материального положения. Как правило, прикидывая, какой доход должен быть у богатых, люди просто-напросто умножают свой собственный доход в 10 раз.

А что у нас понимают под бедностью? Для 90% опрошенных бедность - это уровень жизни немного ниже их собственного. Большинство россиян считают, что черта бедности проходит чуть выше 1,5 тысяч рублей на одного члена семьи в месяц. На этом уровне, если судить по самооценкам россиян, сейчас находится почти 30% населения. Как видно, запросы наших граждан весьма скромны. Ведь определяемая ими планка бедности (1500 рублей) даже ниже, чем официально установленный прожиточный минимум.

Уровень дохода, конечно, важный показатель, но социологи предпочитают опираться на такие критерии, как реальный уровень и образ жизни. Например, для идентификации богатых используются следующие критерии: высокое качество жилья, наличие дорогостоящего имущества, активное пользование разнообразными платными услугами, наличие сбережений, достаточных, чтобы прожить на них не менее года и т.п. На основании таких критериев к богатым у нас можно отнести 5% населения, т.е. почти 7 миллионов человек. Это та группа, которая соответствует понятию «богатых» в общественном сознании россиян, хотя по американским и европейским меркам большинство из них были бы отнесены к верхнему слою среднего класса, так называемый middle-up.

Слой богатых в нашей стране внутренне неоднороден. Исследователи выделяют в нем как минимум 3 подгруппы (пограничный слой, просто богатые и очень богатые), различающиеся по многим показателям.

Наиболее характерным признаком благополучия сейчас становится качество жилья. Богатые стремятся иметь второе комфортабельное жилье, т.е. помимо 3-4-комнатной квартиры в городе загородный коттедж или особняк. Все чаще богатые стремятся иметь в собственности участок земли. Он может быть от 1 до 25 гектаров. [Рогов С.М. Американское государство накануне третьего тысячелетия//С.М. Рогов США-ЭПИ. 1998.- №11. С. 7]. Кроме того, у двух верхних групп богатых встречаются такие виды собственности, как недвижимость за рубежом, конюшни и т. п. Другими показателями благополучия служат новый автомобиль иномарки, цифровая видео и фотокамера, антенна спутникового телевидения, посудомоечная машина, домашний кинотеатр, импортный тренажер.

Как показывают исследования, 88,2% очень богатых людей являются руководителями первого уровня. Причем большинство из них - хозяева или сохозяева тех фирм и организаций, которыми руководят. Остальные 11,2% - специалисты высшей квалификации, работающие по найму в частном секторе, руководители второго уровня в очень крупных организациях, а также самозанятые (например, преуспевающие адвокаты). Более разнообразен социально-профессиональный состав просто богатых и пограничного слоя богатых. Кроме руководителей, специалистов и самозанятых в этих группах встречаются представители правоохранительных органов, служащие и даже квалифицированные рабочие.

Большая часть богатых проживает в мегаполисах и областных центрах. Крайне редко - в малых городах. А на селе богатые и очень богатые - категории практически неизвестные.

Анализ образовательного уровня богатых показывает, что эти люди все меньше соответствуют анекдотическому образу «нового русского». 87,6% очень богатых имеют высшее образование, в том числе 5,6% из них - доктора и кандидаты наук. Что касается досуга, то общая тенденция такова: чем богаче люди, тем больше они предпочитают активные формы досуга, связанные с социальным участием - клубную, общественную, политическую деятельность.

Ученые констатируют, что в России формирование жестких границ между различными социальными слоями еще не завершилось. И все же поляризация в обществе возрастает, хотя и меньше, чем в США. Между тем, есть влиятельные ученые и политики, полагающие, что дифференциацию доходов надо не ослаблять, а усиливать. При этом ссылаются на пример США, доказывая, что глубокая дифференциация доходов обеспечивает им экономическое преимущество перед Европой. Противоположное мнение сводится к тому, что растущая дифференциация - это тревожный факт, источник социальной напряженности, поэтому регулирование распределения доходов - это экономический и нравственный императив. Надо учитывать, что в российской культуре глубоко заложены иные социально-психологические и нравственные традиции, нежели в Америке. Абсолютное большинство наших граждан по-прежнему согласно с тем, что «трудом праведным не наживешь палат каменных». Богатые у нас, мягко говоря, не пользуются симпатией сограждан. В массовом сознании россиян они представляются стремящиеся к власти энергичные и инициативные люди, жадные к деньгам, не слишком порядочные и безразличные к судьбам своей страны. И совершенной противоположностью на нашем фоне выглядит США с её протестантской этикой.

Система социального страхования стала складываться в годы правления Ф. Рузвельта, в последующие годы она расширялась и укреплялась. Что касается сферы социального вспомоществования, то она возникла позже - в годы президентства Л. Джонсона, когда была объявлена война с бедностью. Отношение в американском обществе к этим двум сферам социального обеспечения неодинаковое. Можно выделить два основных подхода. Смысл первого в том, что оправданы только программы социального страхования, поскольку они формируются за счет всех американцев, в том числе потенциальных получателей пенсий и пособий. А вот программы социального вспомоществования, дескать, поддерживают паразитирующие слои общества и лишь усугубляют нездоровые социально-экономические тенденции. Сторонники второго подхода защищают обе сферы социального обеспечения, апеллируя, главным образом, к гуманистическим мотивам.

Второй подход получил наибольшее влияние в 60-е гг. (при президентах-демократах Дж. Кеннеди и Л. Джонсоне). Но уже в 70-е гг. стали усиливаться настроения в пользу первого (узкого) подхода. В 80-х гг. Р. Рейган, использовал разнообразные аргументы, с целью дискредитировать социальное вспомоществование. [Лебедева Ф.Л. Государственное вспомоществование//Ф.Л. Лебедева. США-ЭПИ.М.- 1992.-№2. С. 67.] Утверждалось, например, что государственная помощь малообеспеченным и бедным атрофирует у них способность к самовыживанию, что личность, паразитирующая на государственной помощи, неизбежно деградирует, что материальная помощь матерям-одиночкам разрушает семьи. Проводилась даже связь между гарантированными социальными услугами и ростом преступности.

Несмотря на то, что Рейгану так и не удалось свернуть большинство социальных программ, все же определенный итог был достигнут. В обществе особенно в среднем классе, закрепилось негативное отношение к сложившемуся социальному вспомоществованию.

Излишне и говорить, что копировать опыт другой страны невозможно и бессмысленно. Но все же некоторые базисные принципы современной социальной политики США заслуживают внимания. Речь идет о таких общепризнанных принципах, как вложение в человеческие ресурсы, приоритетное развитие образования, медицины, науки. В США, несмотря на смену общественного настроения, изменения идеологии и политики правящих партий, эти принципы уцелели. Разве это не позитивный урок для нас? Мы будем бесконечно долго ждать, когда же экономика уверенно пойдет в гору, и появятся дополнительные средства на социальную сферу. Однако нужно понять, что активная социальная политика, вложение в человеческие ресурсы - важнейшие условия успешного экономического развития. Если что-то заимствовать у США, то именно эту философию, а, скажем, не планы повышения пенсионного возраста. Или возьмем другой принцип - участие бизнеса в социальных программах. Он стал аксиомой для американцев, но все еще является спорным для нас. Спрашивается, что же здесь спорить? Профессиональная переподготовка, как способ борьбы с бедностью, обязательное трудовое участие получателей социальной помощи - этот опыт тоже не безынтересен для нас.

Мы догоняем США по показателям социальной дифференциации. Это тревожная тенденция, которая развивается вопреки культурным и моральным традициям, разделяемым большинством россиян. Идеология и политика неоконсерватизма не для России. В условиях сокращения населения нашей страны, нам, скорее всего, потребуются более радикальные меры, чем в США, для борьбы с бедностью, улучшения здоровья, увеличения продолжительности жизни, подъема уровня и качества жизни россиян. Россия должна стать действительно социальным государством, как это провозглашено Конституцией.