Своей природы, а не вследствие случайных обстоятельств, живет вне

государства, либо недоразвитое в нравственном смысле существо,

либо сверхчеловек». (Аристотель Политика).

Однако вряд ли правы те ученые, которые вслед за Аристотелем придерживаются положения о том, что всякое человеческое сообщество, имеющее управителей, будет по определению политическим. Это слишком расширительная трактовка данной категории.

Политику нельзя полностью отождествить с властью (не каждая власть является по своей природе собственно политической; существуют, например, родительский, экономический, религиозный типы власти) либо замыкать

обширнейший политический мир в более узкие рамки государства. Политика — вид общественной деятельности, а политический факт есть факт

социальный. Вместе с тем любые более строгие определения политики так

или иначе будут связаны с отношениями по поводувласти и государством.

Сегодня отождествление политики с тем, 'что касается государства', представляет собой, кажется, несколько устаревшее понимание предмета. При таком подходе изучать политику означает по сути изучать правительство или более широко - отправление власти.

Эта традиция, в частности, проводится в работах влиятельного американского политолога Дэвида Истона, определяющего политику как 'распределение ценностей, осуществляемое властными структурами'. Здесь предполагается, что политика охватывает только те процессы, посредством которых правительство, реагируя на давление общества, осуществляет распределение благ и ценностей или, напротив, прибегает к мерам негативного характера, а под ценностями понимаются такие блага, которые приняты обществом и признаны им в качестве обязательных.

Явно видимый недостаток такого подхода - егоузость. Получается, что политика сводится лишь к тому, что происходит внутри политии( polity) - той системы организаций общества, что концентрируются вокруг аппарата власти. В таком понимании политика и совершается-то лишь в кабинетах, законодательных палатах, правительственных ведомствах, а вершат ее очень малые и особые группы людей - политики, чиновники. Большинство людей, большая часть институтов и видов общественной деятельности здесь заведомо выводятся за пределы политики. Бизнес, всевозможные местные сообщества, семья, школа и другие образовательные институты - все это в данном случае понимается как структуры 'неполитические', никак не связанные с 'управлением страной'. Мало того, отождествление политики с государственным аппаратом означает и то, что за скобками остаются и факторы международного порядка, включая те глобально действующие силы, что сегодня в возрастающей степени воздействуют на нашу жизнь - трансграничные технологии и транснациональные корпорации. Все это вступает в прямое противоречие с нынешним положением вещей, где все более и более сложные общества становятся объектом управления со стороны не столько правительства, сколько целой сети органов общественного и частного секторов, и где говорят, что настало время сам термин 'правительство' заменить на 'макроуправление'.

Проблема представленного выше подхода еще и в том, что по сути дела он несет в себе даже еще более узкую тенденцию - ставить знак равенства между политикой во всей ее целостности и тем, что называется партийной политикой. Другими словами, область 'политического' здесь сводится к отдельным лицам, имеющим определенные идеологические установки и стремящимся претворить их в жизнь через деятельность в официальных организациях - политических партиях. Именно в этой связи деятелей партий относят к 'политической', а государственных служащих к 'неполитической' категории (до тех пор, разумеется, пока последние действуют нейтральным и сугубо профессиональным образом). Аналогичным образом судьи также рассматриваются как 'неполитические' фигуры, чья задача интерпретировать законы беспристрастно и в строгом соответствии с фактами, - но их же могут обвинить и в 'политиканстве', если на их решения воздействуют личные предпочтения или любая иная тенденция.

Привычка отождествлять политику с государством объясняет и то, почему в глазах общества политическая деятельность столь часто предстает в сугубо негативном свете, а о политиках высказываются подчас весьма и весьма непочтительно.Происходит это как раз потому, что повседневное сознание склонно ставить знак равенства между сферой политики и делами тех или иных государственных деятелей. Всем нам знаком образ жадного до власти политика-лицемера, у которого за разговорами об общественном долге и идеологических убеждениях не стоит ровным счетом ничего, кроме собственных амбиций. Сегодня этот образ даже более типичен, чем когда-либо прежде, поскольку современным средствам массовой информации стало куда как легче привлекать внимание общества к фактам коррумпированности и нечестности в правительстве. От глубоко укоренившихся ассоциаций с чем-то вечно эгоистичным, двуличным и беспринципным идет стойкое неприятие 'политической кухни' и людей, участвующих в ней: обо всем этом говорят как о 'политиканстве' и 'бюрократах, засевших в своих креслах'. Создается почва для антиполитики. Часто в этой связи упоминают труды Никколо Макиавелли, который в книге 'Государь' (1531) дал чрезвычайно реалистичную картину коварства, жестокости и хитрости правителей своего времени.

Негативный образ политики подпитывается и со стороны либеральной философии: поскольку индивиду в этой философии всегда приписывается та или иная заинтересованность сугубо личного свойства, политическая власть, получается, заведомо портит человека, ибо те, кто 'у власти', всегда будут использовать свое место в собственных видах и за счет других людей. Свое наиболее знаменитое выражение это представление получило в афоризме лорда Актона (1834-1902): 'Всякая власть развращает, - абсолютная власть развращает абсолютно'.Что ж, на это можно и возразить: никто, включая и сторонников данного взгляда, не станет отрицать 'неизбежности' и необходимости политики в общественной жизни. Можно сколь угодно долго говорить о вероломности и злобном коварстве политиков, - общество, пусть и неохотно, в конце концов согласится с тем, что без них не обойтись. Без какого-то механизма распределения ресурсов и благ начнется 'гражданская война всех против всех', как о том писали еще первые теоретики 'общественного договора'. Дело, следовательно, не в том, чтобы 'избавиться от политиков' и 'отменить политику', а в том, чтобы ввести все это в рамки общественного контроля, дабы никто не злоупотреблял правительственной властью.