Как определяются количественные ограничения и меры, равно­значные им в праве ЕС?

Наиболее сложным вопросом, вызвавшим наибольшее количест­во решений Суда, было толкование и применение ст. 28 и 29 Догово­ра, запрещающих количественные ограничения (квоты) на экспорт и импорт товаров между государствами-членами, а также меры, имею­щие равнозначный эффект.

Определение мер, имеющих эффект, равнозначный количест­венным ограничениям, впервые появилось в Директиве Комиссии № 70/50. Она содержит довольно объемный перечень практики, ко­торая признается незаконной как мера, имеющая эффект, равно­значный квотам. В этой Директиве Комиссия впервые применила способ определения законности тех или иных мер исходя не только и не столько из их правовой природы, сколько из эффекта, оказывае­мого ими на торговлю между государствами-членами.

Правильность такого теста, называемого тестом эффекта, под­твердила в дальнейшем решения Суда. Существует три основных ре­шения, показывающие, как Суд трактует эти меры и применяет тест эффекта. 154

Первым таким решением было решение по знаменитому делу Procureur de Roi v. Dassonville. Суд постановил, что Бельгия не имела права запрещать импорт из Франции шотландского виски, у которо­го отсутствовал сертификат происхождения, выданный органами страны-производителя, поскольку виски уже на законных основани­ях находился в свободном обращении во Франции. Решение Суда определило меры, имеющие эффект, равнозначный количественным ограничениям, как «любых торговых правил, принятых государства­ми-членами, которые способны прямо или косвенно, в настоящий момент или потенциально затруднить торговлю внутри Сообщества».

В этом же деле Суд признал, что торговые правила, принимаемые государствами-членами для защиты потребителей, «должны быть ра­зумными», должны «не действовать в качестве затруднений в торгов­ле между государствами-членами» и должны быть «доступны всем гражданам Сообщества». Кроме того, они «не должны являться спо­собами произвольной дискриминации или замаскированными огра­ничениями на торговлю между государствами-членами».

Может ли применяться ст. 28 Договора к национальным торго­вым правилам, которые применяются ко всем производителям без дискриминации? Ответом на этот вопрос послужило решение Суда по делу 1979 г., известному как Cassis de Dijon.

Суд признал незаконными требования немецкого законодатель­ства о минимальном содержании алкоголя на том основании, что оно не соответствует тесту разумности (иногда он называется тестом Cass­is). Этот тест, первоначально появившийся в деле Dassonville, и был доведен до логического конца в этом решении Суда. Он состоит в том, что, до тех пор пока Сообщество не приняло норм в определен­ных сферах, государства-члены могут принимать «разумные» и «про­порциональные» (т.е. не шире, чем это непосредственно необходи­мо) меры для обеспечения защиты интересов общества.

Приведем для наглядности параграф 8 решения Суда по этому делу: «В отсутствие общих правил, касающихся производства и рас­пространения алкоголя... государство-член должно само регулиро­вать все вопросы, связанные с производством и распространением алкоголя на своей территории. Препятствия к свободе передвижения (товаров. — Примеч. авт.) внутри Сообщества, вытекающие из рас­хождений между национальными законодательствами, регулирую­щими распространение товаров, могут быть приемлемыми постоль­ку, поскольку они необходимы для удовлетворения императивных потребностей, касающихся эффективности фискального надзора, за­щиты общественного здоровья, честности торговых сделок и защиты потребителя».

В решении суда по делу Cassis de Dijon было сформулировано также правило «взаимного признания», т.е. если товар законно про-155

изведен в одном государстве-члене, он может свободно продаваться в другом государстве-члене, даже если он не соответствует его нацио­нальным стандартам.