Правовое положение иностранных лиц в гражданском процессе

Понятие международного гражданского процесса

Международный гражданский процесс (МГП) - это доктринальное понятие, обозначающее систему норм, регулирующих деятельность суда и других юрисдикционных органов при рас­смотрении гражданско-правовых дел, осложненных иностран­ным элементом.

Давая определение МГП, необходимо подчеркнуть, что обще­принятого определения МГП в науке не существует. Преимущест­венно в учебной литературе по МЧП международный гражданский, процесс определяется как совокупность вопросов процессуального характера, связанных с защитой прав иностранцев в судах. В по­следующем авторы перечисляют те вопросы, которые характеризу­ют особенности процессуальных отношений, связанных с рассмот­рением гражданско-правовых споров, осложненных иностранным элементом.

Будет полезным также знать, что ученые проявляют интерес к различным вопросам МГП, в том числе и к определению его поня­тия. В одной из последних кандидатских диссертаций, посвящен­ных определению места МГП в системе российского права, ее автор Е.А. Осавелюк сформулировала свое определение международного гражданского процессуального права (что, разумеется, созвучно и понятию МГП): МГПП - это отрасль российского права, пред­ставленная системой процессуальных норм (созданных государством единолично или в процессе международного сотрудничества) регулирующих решение процессуальных вопросов трансграничного характера, возникающих при реализации и защите всего объема частных правоотношений, осложненных иностранным элементом. В данном определении важным является акцент на то, что МГП представляет прежде всего систему норм (а не каких-то разрознен­ных предписаний). Кроме того, автор не указывает, что эта система норм регулирует отношения, связанные с рассмотрением дел в судах. Действительно, вопросы процессуального характера могут возникать и при рассмотрении, например, заявления отца - гражданина иностранного государства, обратившегося в органы опеки и попечительства РФ с просьбой об установлении порядка встреч с ребенком, проживающим с матерью. Решая вопрос о возможности проведения встреч с ребенком на территории иностранного государства, орган опеки РФ может направить соответствующий запрос в аналогичный орган иностранного государства для выяснения требуемых обстоятельств (условий жизни отца, его финансового положения и т.п.). Порядок обращения органа опеки РФ к компетентному органу иностранного государства тоже регулируется юридическими нормами, которые по своей природе правильнее охарактеризовать как процессуальные.

Нормы, содержащие правила о взаимодействии юрисдикционных органов разных государств, обычно закрепляются в договоре об оказании правовой помощи между запрашивающим и запрашиваемым государством. При отсутствии такого договора вопрос может решаться на основе старейшего фундаментального принципа, опосредующего добрососедские отношения государств, - принципа международной вежливости. В любом случае, порядок взаимодействия любых юрисдикционных органов государств опосредуется не материально-правовыми, а процессуальными нормами. В этом ключе Е.А. Осавелюк и дает определение МГП, что представляется в достаточной мере обоснованным.

Итак, подведем некоторые итоги.

1. Термин «международный» в МГП означает, что предметом рассмотрения суда или вопросом разрешения нотариуса, органа опеки и попечительства (или любого другого юрисдикционного органа) выступают частноправовые отношения, осложненные иностранным элементом.

2. Словосочетание «гражданский процесс» в МГП созвучно по­нятию, разработанному в отечественной науке гражданского процесса, но не идентично ему, поскольку процессуальные отношения (или отношения процессуального характера) возникают не только при рассмотрении частноправовых трансграничных споров в судах.

3. Не стоит заблуждаться, думая, что МГП регулирует деятель­ность каких-то особых международных или межнациональных судов. МГП является составной частью национального гражданского процесса каждого государства, поскольку сам суверен определяет специфику процессуальных норм, учитывающих особенности рассмотрения гражданских дел, осложненных иностранным элементом, или регламентирующих различные вопросы, связанные с реализацией частноправовых отношений международного характера.

4. Отсутствие законодательного определения МГП дает возможность достаточно широкого доктринального толкования МГП. В связи с этим в учебной литературе иногда высказывается мнение о том, что к МГП можно относить и вопросы рассмотрения споров в порядке третейских судов, включая рассмотрение споров в порядке международного коммерческого арбитража. Такое мнение высказывает, в частности, один из виднейших отечественных ученых М.М. Богуславский.

Понимая неизбежность существования плюрализма в науке, тем не менее хочется возразить и обратить внимание на небезобидность данной точки зрения для сущностной характеристики МГП.

Дело в том, что МГП - это система норм, регулирующих дея­тельность государственных юрисдикционных органов. Третейские суды и международный коммерческий арбитраж являются «анти­подом» государственной системы правосудия. Поэтому даже сбли­жающие их общие черты процедурных вопросов и одинаковых ка­тегорий дел (гражданско-правовых споров, осложненных ино­странным элементом) не придают им равенства в статусе.

Существуют и другие мнения относительно «статуса» МГП:

1) МГП является частью МЧП;

2) МГП, как и МЧП, нужно рассматривать в качестве самостоятельной отрасли системы российского права.

Первая точка зрения подкрепляется традиционным рассмотрением вопросов МГП в учебном курсе МЧП. Однако МГП не явля­ется частью МЧП как отрасли права, поскольку основной вопрос МЧП - выбор применимого права - в МГП не решается: судья или работник ЗАГСа применяет национальные процессуальные нормы, не решая предварительно коллизионный вопрос. Хотя, ра­зумеется, такая «двойственность» МГП - рассмотрение его в науке МЧП и отнесение к национальному гражданскому процессу как от­расли права - не может не вызывать критику. Но на сегодняшний день исторически сложилась именно такая ситуация, изменение ко­торой произойдет, когда вопросами МГП будут заниматься специа­листы в области гражданского процесса, а не специалисты в облас­ти МЧП.

Круг вопросов, изучаемых по данной теме, составляет следую­щее:

- процессуальные права и обязанности иностранных лиц (ино­странных граждан, лиц без гражданства, иностранных юридиче­ских лиц, организаций, не являющихся юридическими лицами по иностранному законодательству);

- определение международной юрисдикции;

- порядок и способы исполнения судебных поручений;

- признание и исполнение иностранных судебных решений.

Рассматривая права и обязанности иностранных лиц, можно от­дельно осветить процессуальное положение иностранного государ­ства и международной межправительственной организации, кото­рые при определенных условиях тоже могут быть участниками су­дебного разбирательства. В ГПК РФ и АПК РФ имеются специальные нормы, регламентирующие правила предъявления в судах РФ исков к иностранному государству и международным межправительственным организациям.

При изучении МГП, помимо перечисленных, освещают или указывают на такие вопросы, входящие в МГП, как установление содержания иностранного права, совершение нотариальных действий, оказание правовой помощи по гражданским и торго­вым делам. Это связано с тем, что легального понятия (т.е. такого, которое имело бы юридическое за­крепление) «международный гражданский процесс» в российском законодательстве не содержится и перечень вопросов при освещении данной темы является неограниченным.

Рассматривая вопросы международного гражданского процес­са, необходимо иметь в виду, что в международном публичном пра­ве тоже изучаются процессуальные вопросы. К ним относятся во­просы о правилах процедуры международных организаций, стади­ях заключения международных договоров, о применении санкций, вопросы международного уголовного процесса и другие.

В международном публичном праве система норм, регулирую­щих порядок мирного разрешения международных споров, приня­тие международных договоров, процедуру выдачи преступников, правила предоставления убежища и другие вопросы, относящиеся к процессуальным, представляет собой отрасль международного процессуального права.

Международное процессуальное право, в отличие от междуна­родного гражданского процесса, является отраслью международно­го публичного права и не связано с рассмотрением гражданско-пра­вовых споров, осложненных иностранным элементом. Однако и МГП часто называют международным процессуальным правом, правда, при этом дополняя словосочетание еще термином «граж­данское». Таким образом, следует четко представлять, что, несмот­ря на «родственные» понятия, их содержание существенно отлича­ется, когда речь идет о процессуальных отношениях в международ­ном публичном праве и о процессуальных отношениях, возникающих в связи с рассмотрением частноправовых отношений, осложненных иностранным элементом.

Рассматривая МГП через призму его правового содержания, Можно сказать, что этот «пирог» является трехслойным: он вклю­чает международные универсальные нормы, международные ре­гиональные нормы и национальное гражданско-процессуальное законодательство государств. Интересно, что все перечисленные виды норм присутствуют в МГП в равном «удельном весе». Сказанное имеет значение с точки зрения сравнения МГП с некоторыми облас­тями МЧП, в которых «удельный вес» этих норм различен. К при­меру, в сфере брачно-семейных или наследственных отношений явное преимущество составляют национальные нормы, а в сфере международных торговых отношений - международные универ­сальные и международные региональные нормы.

В настоящее время основные проблемы, возникающие в судеб­ной практике при рассмотрении процессуальных вопросов, реша­ются в большинстве своем путем обращения к договорам о правовой помощи. Основными положениями, включаемыми в такие догово­ры, являются правила, определяющие компетенцию судов, и нор­мы, закрепляющие принцип национального режима. Интересно, что вопрос о компетенции судов (вопрос о подсудности) находит отражение и в международных конвенциях, посвященных регули­рованию отношений в какой-либо определенной сфере деятельно­сти. Так, например, в Евразийской патентной конвенции стран СНГ 1994 г., которая регулирует отношения в области интеллекту­альной собственности, содержится специальная норма о том, что решение о выдаче принудительной лицензии может быть обжалова­но в суде того государства, на территории которого выдана прину­дительная лицензия.

По вопросам МГП принято достаточно большое количество универсальных и региональных международных конвенций. К уни­версальным относятся Гаагская конвенция по вопросам граждан­ского процесса 1954 г.; Конвенция, отменяющая требование легали­зации иностранных официальных документов 1961 г.; Конвенция о вручении за границей судебных и внесудебных документов по гра­жданским или торговым делам 1965 г.; Конвенция о получении за границей доказательств по гражданским или торговым делам 1970 г. Во всех приведенных конвенциях участвует Российская Фе­дерация.

Примером регионального сотрудничества государств по вопро­сам МГП являются Конвенция о правовой помощи и правовых от­ношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г., Протокол к этой Конвенции 1997 г.; Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 2002 г. (Кишиневская конвенция); Соглашение о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности 1992 г.; Соглашение о порядке взаимного исполнения решений арбитражных, хозяйственных и экономических судов на территориях государств - участников Содружества 1998 г.

Для государств - членов Европейского союза результатом уни­фикации правил по вопросам МГП явилось принятие двух парал­лельных (называемых так из-за одинакового содержания) конвен­ций: Брюссельской конвенции о подсудности, признании и испол­нении судебных решений по гражданским и торговым делам 1968 г. и Луганской конвенции о юрисдикции, признании и исполнении су­дебных решений по гражданским и торговым делам 1988 г. Единст­венным принципиальным отличием Луганской от Брюссельской конвенции является возможность присоединения к Луганской кон­венции любого государства, не участвующего в Европейской ассо­циации свободной торговли (ЕАСТ).

В гражданско-процессуальном законодательстве Российской Федерации вопросам МГП посвящен специальный разд. V «Произ­водство по делам с участием иностранных лиц» в ГПК РФ 2002 г. (вступил в силу с 1 февраля 2003 г.) и разд. V с аналогичным на­званием в АПК РФ 2002 г. (вступил в силу с 1 сентября 2002 г.). В отличие от ГПК, в АПК, помимо указанного раздела, еще имеет­ся гл. 31 «Производство по делам о признании и приведении в ис­полнение решений иностранных судов и иностранных арбитраж­ных решений». В ГПК этот вопрос тоже получил закрепление, од­нако нормы, регулирующие признание и исполнение иностранных решений, помещены в разд. V. В АПК осуществлен несколько иной подход к структурированию разделов, и вопрос о признании и при­ведении в исполнение иностранных решений выведен из общего разд. V.

Как уже видно из предыдущего материала, вопросы МГП охва­тывают рассмотрение гражданско-правовых споров, осложненных иностранным элементом, не только в судах общей юрисдикции, но и в арбитражных судах. Это обусловлено тем, что в некоторых го­сударствах (в том числе в России) в случае, когда субъектами пра­воотношений являются юридические лица, спор подведомствен не судам общей юрисдикции, а арбитражным судам.

В связи с этим необходимо обратить внимание на то, что в рос­сийском законодательстве, в отличие от законодательства многих зарубежных государств, термин «арбитраж» используется приме­нительно и к международному коммерческому арбитражу (т. е. к системе негосударственных судов), и к системе государственных арбитражных судов. Это указание имеет практическое значение, когда речь идет о международных конвенциях, в которых встречается термин «арбитраж», понимаемый не в аспекте российского законодательства, а подчеркивающий негосударственное разбирательство. Ярким подтверждением сказанному является Нью-Йоркская конвенция о признании и исполнении иностранных арбитражных решений 1958 г., в которой под арбитражным решением понимается решение третейских судов и международных коммерческих арбит­ражей, но не решение государственных судов.

Правовое положение иностранных лиц в гражданском процессе

Основным принципом, действующим при реализации ино­странными лицами права на судебную защиту, является принцип национального режима. В соответствии с этим принципом ино­странцы имеют право обращаться в суды и пользуются граждански­ми процессуальными правами для защиты своих интересов наравне с гражданами и юридическими лицами государства, в котором они (иностранцы) осуществляют свое право на судебную защиту. Дан­ный принцип получил закрепление в ст. 398 ГПК и ст. 254 АПК, в соответствии с которыми иностранные лица пользуются процессу­альными правами и несут процессуальные обязанности наравне с российскими гражданами и организациями. Это значит, что ино­странцы могут, так же как и российские граждане, выступать в про­цессе в качестве истца, ответчика или третьего лица, они могут на общих основаниях представлять доказательства, изменять основа­ния или предмет иска. Аналогичное положение предусмотрено и в отношении иностранных юридических лиц.

Предоставляя иностранцам национальный режим, законодатель в то же время предусмотрел возможность установления Правитель­ством Российской Федерации ответных ограничений в отношении иностранных лиц тех государств, в судах которых допускаются ог­раничения процессуальных прав российских граждан и организа­ций. Реторсии в отношении процессуальных прав иностранцев могут устанавливаться только Правительством и быть обу­словленными соответствующими ограничениями в отношении российских лиц. Данное правило текстуально идентично сформули­ровано в п. 4 ст. 398 ГПК и п. 4 ст. 254 АПК.

Иностранцы, реализуя свои процессуальные права, могут вести гражданские дела в российских судах лично или через представите­лей. Интересы иностранных граждан в российских судах могут представлять также и консулы соответствующих государств. В отношении возможности российских граждан и юридических лиц иметь судебную защиту на территории иностранного государства следует иметь в виду, что в законодательстве некоторых государств содержатся специальные нормы, отличные от норм, закрепляющих процессуальные права для собственных граждан и юридических лиц. В качестве примера можно привести законодательство Арген­тины, в соответствии с которым лица, не проживающие на террито­рии Аргентины, при обращении в суд обязаны внести определен­ную сумму — денежный залог.

Впервые в российском процессуальном законодательстве полу­чили закрепление специальные правила о гражданской процессу­альной право- и дееспособности иностранных граждан и лиц без гражданства. Эти правила сформулированы в ст. 399 ГПК, соглас­но п. 1 которой гражданская процессуальная право- и дееспособ­ность указанных категорий физических лиц определяется их лич­ным законом. Далее в п. 2 - 5 ст. 399 ГПК законодатель расшифро­вывает, что считать личным законом иностранного лица либо лица без гражданства. Нормы, содержащиеся в данных пунктах, анало­гичны нормам, закрепленным в ст. 1195 ГК, определяющим лич­ный закон физического лица применительно к сфере граждан­ско-правовых отношений, осложненных иностранным элементом.

Следует отметить, что в АПК подобные нормы о процессуаль­ной право- и дееспособности иностранцев не содержатся. Вопрос о процессуальной правоспособности иностранной и международной организаций решается в ст. 400 ГПК. Личным законом иностранной организации, на основе которого определяется процессуальная ее правоспособность, считается право страны, в которой организация учреждена. Однако иностранная организация, не обладающая про­цессуальной правоспособностью по своему личному закону, может быть признана правоспособной на территории России в соответст­вии с российским правом.

Процессуальная правоспособность международной организа­ции устанавливается на основе международного договора, в соот­ветствии с которым она создана, ее учредительных документов или соглашения с компетентным органом Российской Федерации (п. 3 ст. 400 ГПК).

Любая правовая система предусматривает наличие определен­ных судебных расходов, состоящих из судебных издержек (сумм, выплачиваемых экспертам за составление соответствующего экспертного заключения, свидетелям - в качестве компенсации за потерю рабочего времени и оплату проезда) и государственной пошлины. В каждом государстве установлены свои размеры госпо­шлины и определено, что составляет содержание судебных издержек.

В АПК РФ включена норма о том, что иностранным лицам мо­гут предоставляться процессуальные льготы, если они предусмот­рены международным договором РФ. Еще до включения в АПК та­кой нормы Т.Н. Нешатаева, осуществляя, помимо научных иссле­дований, и практическую деятельность в должности судьи Высшего арбитражного суда РФ, а также заведующей сектором международ­ного частного права ВАС, писала о том, что удовлетворение хода­тайств иностранных лиц об отсрочке или освобождении от уплаты судебных расходов не может иметь место, если это прямо не преду­смотрено международным договором. Ее позиция после принятия нового АПК несколько смягчилась, и в учебнике 2003 г. Т.Н. Не­шатаева отмечает, что при рассмотрении спора иностранные лица имеют право возбуждать ходатайства об освобождении от судебных расходов в случае сложного материального положения. Хотя ана­лиз содержания п. 1 ст. 254 АПК о предоставлении процессуаль­ных льгот иностранцам показывает, что предоставление льгот обу­словлено наличием международного договора.

Характеризуя процессуальное положение иностранцев, необхо­димо отметить особенности правового положения определенной ка­тегории лиц, которые подлежат юрисдикции в ограниченном объе­ме. К их числу относятся дипломатические и консульские предста­вители иностранных государств. В соответствии со ст. 401 ГПК аккредитованные в Российской Федерации дипломатические представители иностранных государств, другие лица, указанные в международных договорах РФ или федеральных законах, подле­жат юрисдикции судов в Российской Федерации по гражданским делам в пределах, определенных общепризнанными принципами и нормами международного права или международными договорами РФ. В АПК аналогичной статьи об особом процессуальном статусе дипломатических и консульских представителей не содержится. Однако их правовое положение в судах все равно будет иметь осо­бенности в силу международных норм.

Основными документами, определяющими правовое положение дипломатических и консульских представителей, являются Вен­ская конвенция о дипломатических сношениях 1961 г. и Венская конвенция о консульских сношениях 1963 г. Российская Федера­ция является участником обеих конвенций. В данных международ­ных соглашениях закреплен принцип иммунитета дипломатических представителей и работников консульских учреждений от юрисдик­ции страны пребывания. Глава дипломатического представительст­ва и другие члены дипломатического персонала, а также члены их семей пользуются иммунитетом от гражданской, административной и уголовной юрисдикции. Это значит, что указанные лица не обяза­ны давать показания в качестве свидетелей и вообще могут не яв­ляться в суд, в том числе и в случае, если гражданско-правовой спор касается служебной деятельности, осуществляемой консулом или дипломатическим представителем. Однако если дипломатиче­ские представители выступают как частные лица (с различного ро­да исками о праве собственности, разделе имущества, взыскании ущерба и т.п.), то иммунитет от гражданской юрисдикции на них уже не распространяется.