Джамбаттиста Морони. 1570 г.

Схожие объединения — гильдии — создавали куп­цы, а в Англии гильдиями назывались и собственно цехи.

Полноправными членами цехов были только мастера, работавшие в собственных мастерских вместе с помогавшими им подмастерьями и учени­ками. Главным органом управления цеха было об­щее собрание мастеров. Оно принимало устав (ста­тут) цеха и избирало старшин, которые и следили за соблюдением цеховых порядков. Именно цехо­вые уставы позволяют узнать многое об устройстве и жизни цехов. Цеховые правила отличались осо­бой строгостью. Они были направлены на поддер­жание высочайшего качества изделий. С этой це­лью запрещалось использовать недоброкачествен­ное сырьё. Например, в шёлкоткацких цехах не до­пускалось употребление шёлка-сырца, в котором имелись узлы, т. к. из него получалась ткань низ­кого качества. Запрет был наложен и на исполь­зование растительной краски — вайды, которую в средние века называли дьявольской. Ремесленник, выпустивший плохое изделие, позорил весь цех, по­этому его строго наказывали. Самым обыденным наказанием были штрафы, которые шли в кассу цеха. В Лондоне пекаря, продавшего булку непол­ного веса, могли посадить в клетку и возить по го­роду для всеобщего осмеяния.

Другой важной заботой цехов было поддержание равенства их членов. Для того чтобы одни мастера не обогащались за счёт других, цеховые правила закрепляли одинаковые для всех мастеров условия в производстве и продаже изделий. Каждый цех ус­танавливал для своих членов размеры мастерской, количество размещённых в ней приспособлений и станков, число работающих подмастерьев и учени­ков. Цеховой устав определял объём материала, ко­торый мастер имел право приобрести для своей ма­стерской (например, сколько кусков ткани мог за­купить портной). В некоторых цехах, производство которых нуждалось в дорогом или редком привоз­ном материале, сырьё закупалось коллективно и поровну распределялось между членами союза. Мастерам запрещалось переманивать друг у друга подмастерьев и сманивать заказчиков. Во многих цехах мастерам не разрешалось даже выбегать на улицу и зазывать заказчиков и покупателей к себе в мастерскую. Выставка в окне мастерской не долж­на была быть слишком высокой и пышной, чтобы не затмевать витрины соседей. Цеховые правила учитывали семейное положение мастера. Холостой ремесленник не мог брать столько же работы, сколько семейные мастера, которые должны были содержать жену и детей, т. к. холостяк мог отбить у них клиентов. Многие цехи имели общие склады, мельницы, красильни и т. п. Чужие, внецеховые ре­месленники безжалостно изгонялись с городских рынков. А в Германии даже существовало так назы­ваемое право заповедной мили. В соответствии с ним город запрещал на определённом расстоянии от своих стен заниматься некоторыми ремёслами. Сельские мастера лишались возможности соперни­чать с городскими.

По мере развития средневекового города число цехов росло. К середине XIV в. в Париже, напри­мер, было уже около 350 ремесленных цехов, в Лон­доне — 60, в Кёльне — 50. Цехи дробились. Чем уже была специализация мастера, тем большего со­вершенства достигал он в своём ремесле. Сапожное дело разделилось на несколько цехов, выпускав­ших разные виды обуви. Среди кузнецов в отдель­ные цехи выделились мастера, ковавшие подковы и лемеха плугов, и ремесленники, ковавшие мечи; особый цех составили ножовщики. Некоторые цехи ограничились изготовлением одного-единственного изделия: цехи кошелёчников, перчаточников, се­дельщиков. Особые цехи образовали портные, шью­щие новую одежду, и портные, занимающиеся по­чинкой старой.

Цех объединял бюргеров не только в труде, но и в других областях жизни. Он участвовал в охране города и выставлял свой отряд в городское опол­чение. Каждый цех имел своего покровителя — свя­того, а часто и свою церковь или часовню. Цех осу­ществлял взаимопомощь, помогал нуждавшимся мастерам и их семьям в случае болезни или смерти кормильца.

Каждый ремесленный союз имел свой герб и своё знамя, строил своё особое здание, где заседали стар­шины и время от времени рядовые члены цеха соби­рались на совет или на пирушку. Многие цехи име­ли свои оркестры и танцы. В большие праздники работа замирала, а в положенный час начиналось торжественное шествие. Каждый цех шёл особой колонной под развевающимися знамёнами с эмбле­мами ремесла. Сложенные ремесленниками песни разливались на всю улицу. Песни сменялись мас­совыми танцами. Своей пляской особенно слави­лись нюрнбергские ножовщики. Они располагались широким кругом и, ритмично двигаясь, бросали вверх ножи, которые затем на лету ловко подхваты­вали. В веселье забывались горести напряжённых трудовых будней.

К XIV—XV вв. цехи достигли наивысшего рас­цвета. Перед этим цеховым мастерам пришлось вы­держать нелёгкую борьбу за доступ к городскому управлению. После высвобождения городов из под­чинения феодалам власть в них захватил патрициат (представители наиболее знатных и богатых город­ских родов), игнорирующий интересы рядовых бюргеров. Цехи, значительно окрепшие к этому времени, поднимали вооружённые восстания про­тив городской верхушки. Борьба шла с переменным успехом. В одних городах, где ремесленное произ­водство получило большое развитие, победили цехи (Кёльн, Базель, Флоренция и пр.). В других, где ведущую роль играли широкомасштабная торговля и купечество, победителем из борьбы вышел город­ской патрициат (Гамбург, Любек, Росток и другие города Ганзейского союза). Известны случаи, когда это противостояние, которое иногда называют «це­ховыми революциями», завершалось полюбовными соглашениями между городской верхушкой и наи­более влиятельными цехами. А такие цехи, отлича­ющиеся силой и богатством («старшие», «боль-