Глава шестая 5 страница

Тем не менее и романы редактора, и сам журнал находили массового читателя. По тиражу он опережал «Новый мир». Кочетов, как и Твардовский, полагал, что возглавляемый им журнал проводит правильную линию партии, и тот и другой пользовались поддержкой влиятельных политических кругов. Выражалось это, в частности, в том, что Кочетов был членом Центральной ревизионной комиссии КПСС (1955–1966), Твардовский — кандидатом в члены ЦК КПСС (1961–1966). «Октябрь» много сделал для В. Шукшина: на его страницах опубликован ряд произведений молодого писателя. «Октябрь» стал первым журналом, который в 1964 г. напечатал первую в Москве подборку стихотворений талантливого поэта Н. Рубцова.

«Знамя». В начале 1960-х годов в редакции журнала «Знамя» сформировалась группа русских «националистов», учеников Я. Смелякова. Ее вдохновителем стал поэт С. Куняев (с 1989 г. — главный редактор «Нашего современника»). В группу входили поэты А. Передреев, Н. Рубцов, В. Соколов, И. Шкляревский. К этой группе был близок известный литературовед и историк В. Кожинов.

XXII съезд партии и литература. Расклад сил, сложившийся в литературной среде, был нарушен XXII съездом КПСС, на котором прозвучала резкая критика в адрес Сталина, усилившая процесс десталинизации и либеральные настроения в обществе. В то же время стремительно возрос политический вес главного покровителя консерваторов А. Н. Шелепина (секретарь ЦК и одновременно председатель Комитета партийно-государственного контроля ЦК КПСС и Совмина СССР, зампред Совмина). Председателем КГБ СССР, традиционно уделявшим пристальное внимание настроениям в литературной среде, с ноября 1961 г. был его ближайший сподвижник В. Е. Семичастный. С усилением этого тандема большую возможность для самостоятельной деятельности получил первый секретарь ЦК комсомола С. П. Павлов, которому подчинялось издательство «Молодая гвардия».

Возвышение Шелепина и Павлова усиливало позиции «консерваторов» в литературе. Одним из результатов нового расклада сил стала публикация романа И. Шевцова «Тля» издательством «Советская Россия». Шелепин и секретарь ЦК по идеологии Л. Ф. Ильичев сумели спровоцировать Хрущева на борьбу с современным искусством, которое было символом либеральных надежд. Результатом стали скандальные выступления Хрущева на выставке в Манеже 1 декабря 1962 г., на встречах с интеллигенцией 17 декабря 1962 г. и 7–8 марта 1963 г., создание Идеологической комиссии ЦК.

В качестве разумной альтернативы прозападным настроениям «либералов» Шелепин и Ильичев предлагали не сталинизм, а возвращение к традиционным ценностям. Именно эту идею, с подачи Ильичева, высказал на заседании Идеологической комиссии художник И. Глазунов. В его выступлении призывы к сохранению памятников русской истории перемежались с осуждением современного искусства.

В разгар очередного наступления на Русскую православную церковь подобные призывы Хрущева впечатлить не могли, но и резкой критики новой идеи не последовало. Пользуясь этим, русские «консерваторы» стали гораздо откровеннее обсуждать интересующие их проблемы в печати, в частности, журнале «Молодая гвардия». Это привело к активизации литературной группировки, формировавшейся вокруг журнала и одноименного издательства. Публикуя начинающих авторов, издательство могло вовлекать в литературную среду, «делать имя», взращивать новых русских «консерваторов». Из представителей старшего поколения, исповедовавших русскую национальную идею, наиболее близки ему были М. А. Шолохов, Л. М. Леонов.

Сторону «консерваторов» в полемике с либералами на страницах комсомольских изданий поддерживали С. П. Павлов и его окружение. Руководители комсомола были недовольны растущим влиянием наиболее радикального направления либеральной литературы — «исповедальной прозы» (А. Кузнецов, В. Аксенов, А. Гладилин, В. Розов, Е. Евтушенко, А. Вознесенский, Б. Окуджава). В 1961 г. Павлов протестовал против публикаций «жалкой группки морально уродливых авторов» на страницах молодежного журнала «Юность».

Либерализму как таковому и либеральному пониманию «жизненной правды» противопоставлялся исторический оптимизм и советский патриотизм в трактовке журнала «Молодая гвардия». Этот патриотизм был связан с традициями военно-патриотического воспитания на материалах не только Гражданской войны, но и дореволюционной истории. Видный «молодогвардеец» В. Ганичев впоследствии отмечал: «Все мы, позже осознавшие себя русскими и возглавившие те или иные русские национальные организации, были воспитаны в русле военного патриотизма». Русская идея без каких-либо противоречий сочеталась в их понимании с идеей социализма. Оказавшись на комсомольской работе, Ганичев вошел в число тех, кто придумал дополнить идею популярных тогда походов по местам боевой славы походами к памятным местам русской культуры. Идея широко популяризировалась журналом «Молодая гвардия» и его редактором А. Никоновым — «предтечей всего русского движения». Видными участниками движения были И. Глазунов и В. Солоухин.

Еще одной сферой, где руководители комсомола помогали «консерваторам» в писательской среде популяризовать русские национальные идеи, была редакционно-издательская деятельность. Большую роль в этом играло издательство ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия» и его руководители Ю. Мелентьев, В. Осипов, В. Ганичев.

«Деревенская проза». Главным творческим приобретением русских «консерваторов» в 1960‑е годы стали авторы «деревенской прозы». Ее родоначальниками были В. Солоухин с его книгой «Владимирские проселки» (1958) и В. Шукшин, опубликовавший в издательстве «Молодая гвардия» в 1962 г. одну из своих наиболее ярких книг — «Сельские жители». Массовый приход «деревенщиков» в литературу начался в середине 1960‑х годов. Он был связан с именами Ф. Абрамова, В. Астафьева, В. Белова, А. Знаменского, В. Лихоносова, Е. Носова, В. Распутина, А. Романова, Г. Троепольского, О. Фокиной, В. Шугаева.

Представители сложившихся в литературе к середине 1960-х и четко обозначившихся двух течений — либерального и консервативного — старались найти поддержку во властных структурах. Первые, делавшие ставку на разрядку и «интернациональные» («антинационалистические») силы внутри страны, чаще находили сочувствие у секретарей ЦК М. А. Суслова и Б. Н. Пономарева, а вторые, опиравшиеся на силы внутреннего национального развития, — у секретарей ЦК Шелепина и Ильичева, первого секретаря ЦК КП Белоруссии К. Т. Мазурова, председателя правительства России Д. С. Полянского.

Зарождение диссидентства.Термин «диссидент» (от лат. несогласный) получил хождение с середины 1970-х годов для обозначения лиц, оспаривавших официальные доктрины, внутреннюю и внешнюю политику СССР, что приводило их к столкновениям с властью. Диссидентство возникло в условиях относительной либерализации режима после XX съезда партии, когда оппозиционность отдельных граждан и группировок получила сравнительно большие, чем при Сталине, возможности для оформления и выражения. Некоторые исследователи считают, что диссидентство, в силу неоднородности, является не движением, а целым спектром общественных движений, литературных направлений, художественных школ, совокупностью отдельных диссидентских поступков. Единство усматривается лишь в присущем диссидентам активном неприятии сложившихся в стране порядков, в стремлении к свободе и правам человека. Отличительной чертой собственно диссидентства была подпольная (скрываемая от властей) деятельность, использование, для мобилизации сторонников, «самиздата» (изготовление на пишущих машинках в нескольких экземплярах, с последующей перепечаткой диссидентских материалов и документов) и «тамиздата» (тиражирование материалов за границей с последующим распространением их в СССР).

«Дело» Пастернака. Первым проявлением диссидентства, обратившим на себя внимание властей и общества, стало «дело» Б. Пастернака, удостоенного в сентябре 1958 г. Нобелевской премии за роман «Доктор Живаго» (опубликован итальянским издательством Д. Фельтринелли в ноябре 1957 г.). Публикация стала поводом для шумной кампании по дискредитации писателя. Угрожая высылкой из страны, его вынудили отказаться от премии, в октябре 1958 г. исключили из Союза писателей.

Менее заметными для общества были такие проявления либерального диссидентства, как деятельность в 1956–1957 гг. ленинградского кружка математика Р. Пименова (пять его участников осуждены в сентябре 1957 г. за то, что «создали из студентов библиотечного института нелегальную группу для организованной борьбы с существующим строем», а фактически — за распространение листовки против безальтернативных выборов). К событиям того же рода можно отнести деятельность кружка под руководством студента Ленинградского педагогического института В. И. Трофимова. Восемь его участников осуждены 19 сентября 1957 г. за объединение в организацию, стоящую на позициях революционно-марксистской теории, и распространение листовок с призывом к студентам требовать демократических свобод.

Кружок Краснопевцева. С 1956 г. действовал кружок под руководством аспиранта исторического факультета МГУ Л. Н. Краснопевцева. Его участники пытались создать новую концепцию истории КПСС. Весной 1957 г. они установили связь с польскими оппозиционерами. Писали исторические заметки об СССР как помехе прогресса цивилизации. Выступали против «сталинского социализма», за создание рабочего самоуправления. В июле 1957 г. распространили листовки с требованиями суда над сообщниками Сталина, усиления роли Советов, права рабочих на забастовки, отмены 58-й статьи Уголовного кодекса. В феврале 1958 г. девять членов этого кружка были осуждены за «антисоветскую» деятельность на 6–10 лет заключения.

Собрания у памятника. Как экстраординарные и таящие опасность восприняты властями неформальные собрания нонконформистской молодежи у памятника Маяковскому в Москве. Собрания начались со дня открытия памятника (29 июля 1958 г.). На них в основном читали стихи, иногда выступали с речами по поводу свободы творчества в СССР. Чтение стихов со временем приобретало все более политизированный оттенок. Наряду с разрешенными стихами читались произведения репрессированных авторов. К осени 1961 г. собрания разогнали, а наиболее активных участников (В. Н. Осипов, Э. С. Кузнецов, И. В. Бокштейн) осудили по статье за антисоветскую агитацию и пропаганду.

В октябре 1958 г. пресечена деятельность группы выпускников ленинградского университета во главе с М. М. Молоствовым. Они были арестованы за содержание переписки, которую вели между собой, за обсуждение возможности создания организации и рукописи о путях реформирования социализма.

«Самиздат». В конце 1950-х годов ряд писателей и публицистов либеральной волны начали помещать свои произведения в машинописных журналах, возник «самиздат». Наибольшую известность приобрел журнал «Синтаксис» под редакцией А. И. Гинзбурга. В нем печатались «лагерная» проза В. Шаламова и Е. Гинзбург, не принятые к официальной публикации работы Б. Ахмадулиной, В. Некрасова, Б. Окуджавы и др. Арест в 1961 г. Гинзбурга, приговоренного к двум годам лагерей, прервал издание журнала.

«Тамиздат». С конца 1950-х годов участилась практика передачи либеральными писателями своих произведений для публикации их на Западе — «Суд идет» (1959), «Любимов» (1963) А. Синявского; «Говорит Москва» (1961), «Искупление» (1963) Ю. Даниэля; «Веселенькая жизнь» (1962), «Сказание о синей мухе» (1963) В. Тарсиса. «Тамиздат» обнаруживал явную тенденцию к росту. Не нашел понимания у властей и законченный в 1960 г. роман В. Гроссмана «Жизнь и судьба». Публикацию романа запретили, рукопись арестовали. Роман, как и повесть «Все течет...» (1963), изображающие «русское развитие» как странное развитие несвободы и не принятые «русофильскими» кругами, стали известны соотечественникам благодаря ввезенным из-за рубежа экземплярам.

Григоренко. Заметным явлением общественной жизни стало выступление в сентябре 1961 г. генерал-майора П. Г. Григоренко на Московской городской партконференции, посвященной обсуждению проекта Программы партии. Он считал, что в ней недостаточно отработан вопрос о возможности появления нового культа личности, и предлагал «усилить демократизацию выборов и широкую сменяемость, ответственность перед избирателями. Изжить все условия, порождающие нарушение ленинских принципов и норм, в частности высокие оклады... прямо записать в программу о борьбе с карьеризмом, беспринципностью, взяточничеством, обворовыванием покупателей, обманом партии и государства в интересах получения личной выгоды». Выступление очень характерно как первый шаг к освобождению от догм прошлого. Последующие шаги привели к созданию «Союза борьбы за возрождение ленинизма», исключению из партии и помещению генерала в специальную психиатрическую больницу в феврале 1964 г. Григоренко стал одним из тех диссидентов, к которым трудно было предъявить конкретное обвинение, но можно было заподозрить в отклоняющемся от нормы поведении. Таких по судебным решениям направляли в психиатрические больницы. В 1956 г. в спецпсихбольницах МВД СССР содержалось 3350 заключенных; при последующих экспертизах многие из них действительно были нездоровы психически.

«Традиции и новаторство в искусстве». Большой резонанс имело выступление известного кинорежиссера М. Ромма на конференции «Традиции и новаторство в искусстве социалистического реализма» (ноябрь 1962 г.). Пятикратный лауреат Сталинской премии впервые публично и недвусмысленно высказался об известной кампании против «космополитов» конца 1940-х годов, утверждая, что она была создана искусственно, носила антисемитский характер и по существу сводилась к избиению писательских кадров. Виновниками «избиения» назывались здравствующие Н. М. Грибачев, В. А. Кочетов, А. В. Софронов и «им подобные». Выступление произвело сенсацию в интеллигентской среде, его текст широко разошелся в списках по Москве. Он был одним из первых документов «самиздата». ЦК КПСС по существу уклонился от рассмотрения жалоб названных писателей, избранных в высшие партийные органы, сохранив тем самым двусмысленность своего отношения к ситуации. А. Солженицын полагает, что выступление Ромма имело очень большое значение для дальнейшего развития диссидентского движения. С этого момента он «стал как бы духовным лидером советского еврейства. И с тех пор евреи дали значительное пополнение “демократическому движению”, “диссидентству” — и стали при том отважными членами его».

«В круге первом». Пожалуй, наибольшее влияние на развитие диссидентства в СССР имела неудачная попытка публикации в «Новом мире» романа А. Солженицына «В круге первом». В июне 1964 г. А. Твардовский, заручившись согласием редакции журнала на опубликование романа, передал рукопись на одобрение помощнику Хрущева B. C. Лебедеву. 21 августа тот вернул рукопись, решительно отказавшись от участия в ее «пробивании» через цензуру. Солженицын стал искать возможность издания романа в бесцензурной печати. Из легального либерального общественного движения переходил в ряды диссидентов.

Диссидентские группы. Рост русского национального самосознания генетически связан с признанием идейного авторитета русской истории в годы войны, с победой над фашизмом и послевоенными кампаниями по воспитанию патриотизма, преодолению низкопоклонства перед Западом и космополитизма. Это определило и основные направления деятельности радикальных групп, выступающих за дальнейшее укрепление сознания и проведение политики, соответствующей, по их мнению, русским национальным интересам. Поэтому для ряда нелегальных и полулегальных русских общественных объединений, возникавших в 1950-е годы, были характерны так называемый «русский национализм» и усматриваемый либералами «антисемитизм».

Активность такого рода была характерна в основном для провинции, где возникали и быстро раскрывались КГБ многочисленные мелкие группы диссидентов. Большая часть их была социалистической ориентации различных толков — от неосталинистов до меньшевиков и анархо-синдикалистов. Среди таких организаций выделяются две московские группы. Считается, что они положили начало диссидентскому движению «русских националистов».

Одной из них была Народно-демократическая партия, основанная осенью 1955 г. шофером В. Поленовым, уволенным из армии младшим лейтенантом В. Солоневым и студентом Литературного института Ю. Пироговым. В «партию» было вовлечено около 10 человек. А деятельность в основном заключалась в разговорах ее членов о тяжкой доле рабочих и крестьян, недовольстве правящей партией, не обращавшей должного внимания на нужды простых людей. Столь же малочисленной была «Российская национально-социалистическая партия» (фактически дворовая компания), организованная в декабре 1956 г. грузчиком типографии издательства «Правда» А. Добровольским (осужден в мае 1958 г. по обвинению в антисоветской пропаганде и контрреволюционной агитации).

ВСХСОН. В Ленинграде в начале 1960-х годов возникло более серьезное антикоммунистическое объединение. Организационно оно оформилось 2 февраля 1964 г., когда выпускник восточного факультета ЛГУ И. В. Огурцов прочел трем своим друзьям программу «Всероссийского социал-христианского союза освобождения народа» для борьбы с существующим строем. Через два месяца учредители распределили между собой обязанности по организации: Огурцов ее руководитель, филолог Е. А. Вагин — идеолог, бывший десантник и чемпион Ленинграда по классической борьбе М. Ю. Садо — ответственный за работу с личным составом и контрразведкой, студент-юрист Б. А. Аверичкин — хранитель архива и списков организации. Разработана была присяга, которую принимал каждый вступающий в союз. Новым членам говорилось, что они вступают в организацию, объединяющую тысячи людей по всей стране. Организацию раскрыли в феврале 1967 г. по доносу одного из ее участников. К тому времени она насчитывала 28 членов, 30 кандидатов и была самой крупной подпольной группой, раскрытой КГБ за послесталинский период. По делу организации осудили 21 человека.

«Русская партия». Наряду с писательскими группировками, пытающимися подвигать власти на усиление русской составляющей в советском патриотизме, в литературно-художественной среде 1950-х — начала 1960-х годов заявили о себе интеллектуальные группировки, вдохновлявшиеся либеральными русскими идеями и ценностями. Одной из таких группировок можно назвать окружение художника И. Глазунова, который в конце 1950-х годов начал читать лекции по русской культуре и собирать иконы по деревням. Около него к 1962 г. сложилась группа антикоммунистически настроенных монархистов. В нее вошли, в частности, известный и влиятельный литератор В. А. Солоухин и функционер Министерства культуры СССР В. А. Десятников, один из активнейших участников движения за охрану памятников.

Либеральным радикализмом и критическим отношением к советской власти отличались взгляды выпускников МГУ, группировавшихся вокруг литературоведов В. В. Кожинова и П. В. Палиевского (окончили филфак в 1954 и 1955 г.). Они еще на университетской скамье увлекались эстетикой дореволюционной России, видели положительную альтернативу коммунизму в монархизме, пытались в качестве мировоззренческой установки использовать русскую философию Серебряного века. К этой группе примыкали поэт С. Ю. Куняев, литературоведы О. Н. Михайлов, В. В. Петелин, историк С. Н. Семанов. По идейным воззрениям этой группе были близки Ф. Ф. Кузнецов и В. А. Чалмаев, оставившие заметный след в качестве членов «русской партии». В 1950-е годы Кожинов имел продолжительное общение с крупным российским философом М. М. Бахтиным и стал популяризатором его работ. Он был также близок к кругу не скрывавшего своих православных убеждений философа А. Ф. Лосева, в числе учеников и последователей которого оказалось немало известных ученых и общественных деятелей (Ю. М. Бородай, А. В. Гулыга, П. В. Палиевский, В. И. Скурлатов).

«Системники». Во второй половине 1950-х годов приобрела известность «группа А. А. Фетисова», называвшая себя «Обществом изучения теории систем». Под вывеской общества устраивались лекции и семинары, пользовавшиеся большой популярностью среди студентов технических вузов. В 1963 г. общество раскололось. «Чистых системников» возглавил математик Г. П. Щедровицкий. «Политизированные системники» (10–15 человек) под руководством Фетисова перешли от научной деятельности к политической. Для пропаганды своих идей они использовали популярные в то время в технических вузах лекции и научные дискуссии. В 1965 г. диспуты с их участием были запрещены, в 1968 г. Фетисов и трое его последователей оказались в спецпсихбольницах.

Священник в стане «русистов». Укреплению позиций русского национального либерализма способствовала деятельность священника Д. С. Дудко, который, по словам писателя Л. И. Бородина, был духовным вождем борцов в стане «неофициальных русистов». Широкую известность принесла ему проповедническая и миссионерская деятельность — незаконная с точки зрения советского права. В период с 1961 по 1974 гг. количество обращений людей в зрелом возрасте в его приходе возросло до 400 человек в год, и если сначала большинство неофитов были малообразованными людьми, то со временем среди них стали преобладать люди с высшим образованием.

В попытке ответить на отнюдь не простой вопрос, почему среди творческой интеллигенции не стало единства, а проблемы будущего страны отошли на задний план, можно лишь предположить следующее: несмотря на огромные успехи в развитии экономики, колоссального роста тяжелой промышленности и «оборонки», быт людей был по-прежнему скромен, деревня в бытовом отношении была просто отсталой. Все это подспудно тревожило интеллигенцию и замыкало ее на круг частных сиюминутных проблем. Это были предвестники грозного кризиса.