Культура эпохи Реформации

Важнейшим этапом в культурно-историческом развитии Европы явилась Реформация – широкое религиозно-идеологическое и социально-политическое движение, начавшееся в первой четверти XVI в. в Германии и направленное на преобразование и исправление христианской религии, сложившейся в форме католического вероисповедания.

Будучи по форме и содержанию проявлением крайнего нравственного негодования и возмущения идеологией и практикой римско-католической церкви, противопоставлением ей своего понимания христианского учения о Боге и человеке, Реформация, по своей сущности, стала первым решительным выступлением поднимающейся буржуазии против средневековых феодальных порядков. Посредством преобразования христианской религии, изменения сознания и внутреннего мироощущения человека она дала мощный толчок развитию новых, капиталистических общественных отношений.

Непосредственным зримым результатом Реформации явилось отделение от католицизма третьей разновидности христианского вероисповедания – протестантизма, ограничение всевластия римско-католической церкви во главе с папой и вообще ограничение притязаний любой церкви на власть и могущество. Крупнейшими протестантскими конфессиями стали лютеранство, кальвинизм, англиканство и целый ряд протестантских сект – баптисты, методисты, адвентисты и др.

В то же время, действительное содержание и смысл движения Реформации, как и его объективные результаты, были, как это всегда случается со всеми массовыми движениями, скрыты от сознания не только его рядовых участников, но и вдохновителей-идеологов, что ставит перед исторической наукой проблему выявления подлинного значения Реформации для культурно-исторического процесса.

Хронологически Реформация совпадает с последним периодом эпохи Возрождения и представляет собой как бы завершение этого героического времени «прогрессивного величайшего переворота из всех, пережитых человечеством» (Ф. Энгельс). В то же время, историческое значение эпохи Возрождения в значительной степени связывают с идеологией и художественно-эстетической практикой гуманизма, провозгласившего величие и достоинство человека, его красоту и совершенство и утвердившего незыблемость прав человека на счастливую жизнь, творчески разумную созидательную деятельность. Гуманисты подчеркнули самоценность человеческой личности, независимость достоинства личности от происхождения и родовитости, способность человека к постоянному совершенствованию и уверенность в его безграничных возможностях.

Гуманисты воспринимали человека как наиболее прекрасное и совершенное творение Бога, рассматривая библейское выражение «по образу и подобию» как основание для распространения на него созидательных, творческих функций, видя его предназначение на Земле в активном созидательном действии, познании мира, в украшении его своим трудом, развитии искусств, наук и ремесел.

И вот этому величию и обожествлению человека Реформация противопоставила идею полной его ничтожности перед лицом бога, оптимистическому жизненному мироощущению, способности наслаждаться красотой природы и радостями жизни – суровый дух добровольного самоограничения и самодисциплины. Превознесение могущества человеческого разума и силы познания наталкивается на протестантское презрение к «умствованию» и абсолютное доверие к вере, доходящее до прямого обскурантизма (мракобесия и ненависти к науке), ярчайшим примером которого явилось сожжение Ж. Кельвином испанского ученого М. Сервета. Да и сами деятели Реформации были в основном выходцами из народа, развившие свои способности упорным трудом и целеустремленностью, фантастически твердые в своей вере и являвшие полную противоположность гуманистам Возрождения, прекрасно образованным аристократом, знатокам философии, поэзии и свободных искусств.

Так есть ли что-либо общее между гуманистической культурой эпохи Возрождения, утверждавшей величие человека и оставившей прекрасные памятники искусства, непревзойденные образцы совершенства в литературе, живописи, скульптуре, и реформированным христианским гуманизмом, в лоне которого зародился новый тип личности, новый способ мироощущения и всей мотивации жизнедеятельности человека? Между элитарной светской культурой и новым способом религиозного миросозерцания?

Предварительный ответ на эти вопросы заключается в том, что это две, - светская (гуманизм) и религиозная (Реформация), - формы новой культуры эпохи Возрождения, – а именно, культуры поднимающегося раннебуржуазного общества, противостоящей культуре утрачивающего историческое оправдание феодального общества. Их общей исторической основой стало вызревание в недрах феодализма, с его по преимуществу аграрным натуральным производством, основанном на личной зависимости и принуждении к труду, новых более эффективных форм организации общественного производства.

Просуществовавший в Европе более тысячи лет, феодализм, основанный на земельной собственности, абсолютном преобладании сельского хозяйства и деревни над городом, натуральном производстве полностью зависимых от земельного собственника крестьян, характеризовался чрезвычайной устойчивостью и стабильностью. Однако совершенствование орудий труда и развитие специализации в их изготовлении привело к появлению ремесленного производства и промыслов, а с ним и отделению ремесленного производства от земледелия и зарождению множества новых поселений и посадов – прообразов будущих городов как центров новой, городской, культуры.

Города быстро росли и развивались, становясь центрами ремесла, торговли, средневековой науки и образования. Основу их развития составляли интенсивное разделение труда, рост трудовой частной собственности и расширение сферы товарного производства и товарно-денежных отношений.

В свою очередь, товарное производство на продажу снимало с производства присущие натуральному хозяйству ограничения и стимулировало потребность в развитии производительных сил, т.е. совершенствовании средств производства, навыков, умений и знаний работника.

Попытки феодалов подчинить себе города, уже почувствовавшие свою силу, вызывали возмущение их населения и длительный период борьбы за независимость. В конечном итоге феодалы были вынуждены признать известную автономию городов и «Городские вольности», с введением городского самоуправления и подобием демократии по античным образцам. Города постепенно превращались в центры антифеодальных настроений и оплоты относительной свободы горожанина от феодального гнета. Средневековая поговорка гласит: «Городской воздух делает человека свободным».

Таким образом, рост городов, обусловленный развитием общественного производства на основе товарно-денежных отношений, развитие торговых связей и коммуникаций, городской культуры, появление свободных от феодальной зависимости сословий подрывало основы феодализма.

Необходимость развития производительных сил дала толчок к опытному познанию природы, к переориентации философии с теологических и схоластических проблем на вопросы познания природы, к переориентации философии с теологических и схоластических проблем на вопросы познания природы, а потребность в свободном от внешнего принуждения труде послужила импульсом к возникновению новых представлений о человеке, его свободе и достоинстве.

Интегральным выражением этих общественных потребностей стала гуманистическая идеология эпохи Возрождения как «первая форма буржуазного просвещения» (Ф. Энгельс)

Однако созданная на ее основе культура – философские учения и концепции, произведения литературы и искусства, достижения науки – была достоянием узкого круга образованных горожан и не могла оказать действительного влияния на массовое сознание и тем самым способствовать победе нового общественного строя. Ведь духовную жизнь огромного большинства людей того времени определяла религия.

Нужно сказать, что это осознавали и деятели Возрождения, которые сами оставались верующими и даже пытались создавать обновленные в духе рационализированного гуманизма варианты христианского религиозного учения (например, «небесная философия» Эразма Роттердамского).

Поэтому вопрос переместился именно в эту плоскость – почему католическая церковь оказалась неспособной ответить на вызов времени – выразить в религиозной, доступной народу форме культуры исторические потребности прогрессивного общественного развития, возглавить процесс исторического преобразования феодальных общественных отношений?

Ведь на стороне католической церкви стояла тысячелетняя традиция духовного попечительства, она имела огромный авторитет в глазах массы верующих, опиралась на силу светской власти и сурово расправлялась со всеми отклонениями и ересями? Более того, тяготы, налагаемые на верующего католическим культом и обрядностью, несоизмеримы с тяготами, проистекающими из протестантского требования сурового и непреклонного исполнения «мирской аскезы» – одних только церковных праздников в католицизме чуть ли не половина календаря!

Да и вероисповедальные различия католицизма и протестантизма, несмотря на их существенность для образованного человека, вряд ли были понятны необразованным массам, остающимся во мраке невежества.

Поэтому, как представляется, ответ на поставленные вопросы следует искать еще глубже, обратившись к сфере нравственного сознания, способного формулировать императивы поведения безотносительно к доводам разума, соображениям полезности и выгодности.

И тогда ответ, данный деятелям Реформации на вызов истории, оказавшийся понятным погруженным в религию, но не разбирающимся в теологических тонкостях массам, можно выразить так: католицизм следует отвергнуть потому, что он безнравственен, а, следовательно, и безбожен!

И этот нравственный протест против «безбожной» церкви встретил отклик в сердцах тысяч верующих, причем, принадлежащих к различным сословиям. Ибо римско-католическая церковь была международным центром всей феодальной Западной европы, объединившим ее в одно большое политическое целое под своей властью. Будучи самым крупным феодалом средневековья и владея не менее чем третьей частью всех земельных владений в странах Западной Европы, она освящала феодальный строй, феодальную иерархию, угнетение и эксплуатацию народных масс ореолом божественной благодати.

Власть главы церкви была огромна, достаточно сказать, что европейские короли короновались римским папой почти до XIV в. и находились в зависимости от него. В условиях, когда королевская власть, опираясь на горожан, постепенно сломила мощь феодального дворянства и начала создавать крупные централизованные монархии, объединявшие нацию сверху в ответ на пробивающиеся снизу ростки товарно-денежных связей, такое положение становилось нетерпимым для светской власти.

Первый удар по теократическим притязаниям римского папы, претендовавшего на высшую власть от Бога, абсолютную непогрешимость и право на утверждение или низложение светских и церковных властей, был нанесен в XIV в., когда папство почти на семьдесят лет попало в зависимость от французского короля («авиньонское пленение пап»).

Вторым ударом стала деятельность непосредственного предшественника М. Лютера, чешского профессора и богослова Я. Гуса, выступившего за ограничение и упрощение католического богослужения, ведения его на национальном языке и фактически за создание национальных церквей, независимых от Рима. За это он был вероломно, вопреки выданной ему германским императором охранной грамоте, схвачен и сожжен как еретик в 1415 г.

Католическая церковь, обладая огромными богатствами и достигнув небывалой власти над странами Западной Европы, оказалась, тем не менее, к концу XIV в. в чрезвычайно печальном положении. Возникнув как движение униженных и порабощенных, бедных и гонимых, христианская религия стала в средние века господствующей в Европе. Однако только католическая церковь оказалась единственной в истории человечества, которая пережила эпоху высшего светского владычества. Нигде и никакая церковь не имела дела с таким опасным искушением, как почти безграничная светская власть. Такое безраздельное ее господство во всех сферах жизни, абсолютная монополия на власть и привели ее к внутреннему перерождению и нравственному разложению.

Здесь особенно уместен высказанный по другому поводу афоризм: «если власть развращает, то абсолютная власть развращает абсолютно».

Для укрепления своей власти и преследования неугодных католическая церковь создала в XIII в. инквизицию – учреждение для расследования и наказания виновных в ересях и прегрешениях перед церковью. На самом деле, инквизиция явилась орудием борьбы церковной номенклатуры, «князей церкви», со своими врагами, которая выразилась в самой невероятной и дикой форме жестокости, ибо оправдательных приговоров инквизиция не знала. В то время инквизиционные репрессии стали также и средством обогащения католической церкви: имущество осужденных переходило в ее собственность. Жесточайшие пытки, сожжение на костре заживо творились именем учителя любви и милосердия И. Христа и оправдывались софистическими и лицемерными уверениями, что, сжигая тело без пролития крови, церковь спасает душу грешника!

Проповедуя бедность и смирение, церковь непристойно богатела, наживаясь на всем, чем можно: помимо положенной ей со всех доходов «десятины» она стала брать плату за рождение, крещение, венчание, исповеди, отпевание и другие обряды.

Высшие чины католической церкви жили в неслыханной роскоши, предавались разгулу шумной светской жизни, очень далекой от христианского идеала. Им было с кого брать пример: в конце XV в. папским престолом путем подкупа и интриг овладел Р. Борджиа (папа Александр VI), при котором разложение высших эшелонов церковной иерархии достигло предела. Полностью равнодушный к делам веры, Александр VI проводил время в пирах и увеселениях, устраивал вместе с другими приближенными кардиналами оргии, а в деле укрепления своих позиций не брезговал никакими средствами, применяя против своих соперников, например, яд или кинжал.

Своему сыну Чезаре он в восемнадцать лет присвоил звание кардинала и в дальнейшем всячески помогал ему в его преступных авантюрах. Его собственная дочь была любовницей его и Чезаре, и родила папе Александру VI сына, а себе братика.

Ярким обличителем безнравственности духовенства и лично римского папы, властолюбия и алчности всей католической церкви стал современник Александра VI, которого тоже можно считать предшественником М. Лютера, монах Дж. Савонарола. Он впервые высказал предположение, что папа вовсе не христианин. Естественно, ему пришлось закончить жизнь в костре.

Крупнейшие кардиналы и епископы были богатыми земельными собственниками, не занимались жизнью свих епархий, часто не знали даже богословия. Высшие церковные должности продавались и покупались так же, как низшие, которые в основном служили источников извлечения дохода.

Монастыри, представляющие собой места чистого духовного покаяния, смирения и служения Богу, превращались в вертепы разврата и порока. Именно на материале монастырских нравов строил свои литературные фантазии небезызвестный маркиз де Сад.

Фактически католическая церковь с ее центром в Риме вернулась к исходной точке противостояния первоначального христианства целиком разложившейся и коррумпированной столице Римской империи времен Калигулы. Поэтому М. Лютер по праву вернул Риму его звание «вавилонской блудницы».

При таком состоянии дел всякий порядочный христианин был просто обязан со всей решительностью выступить против официальной католической церкви, чем бы ему это ни грозило. Именно это нравственное обязательство побудило М. Лютера, тогда уже отлученного папой от церкви, явиться на рейхстаг в Вормсе в 1521 г. для объяснения своей позиции. Пример Я. Гуса был еще свеж, и охранная грамота императора ничего не значила для папы. Однако М. Лютер почтительно отказался от вооруженной охраны со стороны его сторонников, ибо им двигало не рассуждение о степени опасности предприятия, а невозможность уклониться от выполнения долга честного христианина: «даже если б они (представители католической церкви, ибо никакой другой там еще не было – В.К.) запалили огонь от самого неба, я все равно явился туда с именем Господа и стал бы в самой пасти бегемота меж огромными его зубами»…

Изложение своей позиции он закончил знаменитыми словами, утвердившими нравственный долг совести, который повелевает человеком, уверенным в своей правоте: «На том стою и не могу иначе. Помоги мне Бог!».

Таким образом, внутреннее разложение католической церкви под воздействием обладания ею на протяжении многих веков безграничной властью и могуществом сделало ее абсолютно неспособной возгласить прогрессивные преобразования и породило внутри ее самой мощный нравственный протест, который отражал широкие общественные настроения, но для своей деятельности нуждался в энергичном религиозном выражении, чем и стала Реформация.

Что же нового дала человеку Реформация и почему ценностные установки протестантизма оказались столь созвучны «духу капитализма», что некоторые авторы видят в них важнейший фактор становления всей современной западной цивилизации и культуры?

Почему Реформация не осталась только культурно-историческим фактом истории религии и церкви, а знаменовала собой рождение целого мировоззрения и явилась знамением нового мира? Каковы основные цели и принципы этого мировоззрения и как они повлияли на становление мировой цивилизации?

Обычно формальное начало Реформации связывают с событием 31 октября 1517 г. в Виттенберге, когда никому еще не известный местный монах, доктор теологии Мартин Лютер, прибил к дверям церкви свои 95 тезисов с осуждением злоупотреблений продававшей индульгенции (грамоты церкви об отпущении грехов) церкви.

Отпущение грехов начало практиковаться католической церковью еще с ХI в. как распространение монашеской практики на мирскую жизнь и осуществлялось первоначально в натуральной форме – за «богоугодные дела» – участие в крестовых походах, паломничества и т.д. Позже, с развитием торговли и денег, церковные грамоты по случаю отпущения грехов стали предоставлять за деньги, и постепенно эта торговля «священным товаром» приняла самые циничные формы. Запас «святости» и «накопленных» церковью «добрых дел» святых и праведников обменивался по определенной таксе на совершаемые верующим прегрешения и даже на еще не совершенные.

Эта практика вызвала повсеместное возмущение и рассматривалась как яркое доказательство кризиса церкви, алчности и жадности ее служителей. Тем не менее, критике подверглось именно придание отпущению грехов грязной денежно-торгашеской формы, контрастирующей с чистотой и праведностью учения Христа, но не само право церкви осуждать и миловать, накладывать епитимьи (покаянные тяготы) и сатисфакции на верующих.

Проницательность Лютера здесь проявилась в том, что за выступившим наружу оскорбительным для христианства торгашеским духом церкви он рассмотрел «сатанинскую выдумку» - стремление освободить человека от необходимости внутреннего покаяния, к чему постоянно и неустанно призывает Евангелие, фактически отменить главное требование Христа и условие человеческого спасения: «покайтесь, ибо приблизилось Царство Божие!». Нельзя заменить полагающиеся человеку в силу его прирожденной грешности очищающие душу страдания, ибо это есть единственно достойный человека путь укрепления веры и нравственной чистоты, т.е. искренней готовности жить по-божески.

Фактически Лютер потребовал возврата к нравственным принципам первоначального христианства с присущей ему простотой, искренностью, погруженностью в веру. Человек не должен искать промежуточные инстанции спасения, уповая на них и наделяя их правом наказывать и прощать, ибо тем самым он изменяет Богу, умаляет его величие.

Именно это – обличение скрытого неблагочестия церкви во главе с римским папой перед лицом Бога, вытекающее из требования Лютера о необходимости для человека внутреннего личного покаяния, привлекло на его сторону всех недовольных всевластьем развращенного Рима.

Накапливающееся нравственное негодование получило здесь сильнейшее религиозное подкрепление, что способствовало быстрому развитию идей Реформации. Светские феодалы также находили в лютеровском манифесте выражение своих политических интересов, что обеспечило Лютеру сохранение жизни и возможность развить свои воззрения.

Поставив под вопрос право церкви посредничать между человеком и Богом, Лютер пошел дальше и в конечном счете отверг саму скомпрометировавшую себя церковную иерархию во главе с «бесовским князем» папой. Папство он квалифицирует как «антихристово установление», искушающее человека, провоцирующее его на плохие дела, которые легко искупить внешним благочестием, участием в церковных таинствах и обрядах или же, как это практикуют самые закоренелые грешники, покупкой отпущения грехов. Оно по сути дела украло у человека Бога и занялось спекулятивной продажей его милости. Бог «труждающихся и обременительных» превратился здесь в Бога богатых и самодовольных!

Постоянно сверяя свои идеи со Священным писанием, Лютер отвергает ложное деление общества на священничество и мирян, ибо ни о папстве, ни о священничестве в христианстве нет ни слова. Папа предстает в его изображении предводителем многотысячной армии титулованных ученых-шарлатанов и мошенников, самозванных посредников между человеком и Богом, которые не помогают, а мешают его общению с Творцом.

Лютер отвергает и большинство таинств, составляющих католический культ и обрядность – святых и ангелов, культ Богородицы, поклонение иконам и святым мощам, чистилище, - рассматривая их как разновидность некоей церковной магии. В противоположность «подлинной набожности» она заботится не о том, чтобы человек проникся волей Бога, а стремится самого Бога подчинить воле людей!

Всякая попытка спасения путем умилостивления Бога – прямым путем или пожертвованиями, или даже беззаветным служением церкви, монашеством и прочими проявлениями внешнего благочестия, оказывается у Лютера противной самой сущности христианства, ибо представляет попытку манипулировать Богом. Поэтому спасение, считает он, возможно только посредством перенесения его из сферы внешнего благочестия во внутреннее пространство сознания – в личное верование человека.

Именно благодаря личной вере открывается для человека возможность непосредственного интимного общения с Богом, вдохновляющего его на воплощение в мирских делах божественного замысла.

Но чтобы не заплутать в вопросах веры, необходимо постоянно сверять ее со Священным писанием, как подлинным критерием истинности христианского учения.

Утверждением непререкаемого авторитета Писания Лютер настаивал на праве каждого верующего иметь собственное понимание Писания, на независимости личных суждений в вопросах веры и нравственности и, в конечном счете, на свободе совести. Чтобы обеспечить это право, Лютер сам перевел Библию на немецкий язык, заложив основы немецкого литературного языка, этим он сделал ее доступной народу и способствовал упрочнению общественной потребности в развитии грамотности.

Основное содержание лютеровской Реформации позднее сжато было сформулировано его ближайшим сподвижником Ф. Меланхтоном в «Аугсбургском вероисповедании» (1530 г.) и заключалось в идее возможности личного спасения одной только верой, признании условности папства и всей церковной иерархии, в утверждении равенства всех верующих в вопросах веры перед Богом, что приводило к принципу «всеобщего священства» и значительному сокращению дорогостоящей церковной иерархии и культа.

Это означало, что в принципе каждый верующий может быть для себя и других священником, ибо никакого особого, сакрального (священного), круга деятельности не существует.

Эту концепцию Лютер дополнил учением о божественной предопределенности всего существующего и иллюзорности свободы воли человека. Стержнем христианского протестанского мировоззрения стало положение «все от Бога», освободившее человека от тщетных и суетных переживаний о ходе и исходе мирских дел и оставившее ему лишь одно: уповать на Бога и верить в свое спасение, что вообще не зависит от усилий человека, а целиком определяется одним только богом. Ибо если бы было иначе, если бы спасение не было только благодатью божьей, а его можно было заслужить, это порождало бы самоуспокоенность и самодовольство, влекло бы человека к гордыне и отвращало от покаяния.

По сути дела, здесь рождалась новая нравственная установка, проникнутая готовностью принять и перенести все трудности и испытания, ниспосланные человеку свыше, и отчаянным стремлением лишь к внутреннему очищению и духовной стойкости в вере. Сохранить в душе образ Божий, не сломиться, не упасть духом, а делать свое дело методично и хорошо, несмотря ни на что и вопреки расчетливой осмотрительности, вопреки неблагоприятным обстоятельствам.

В этике такое поведение квалифицируется как нравственный подвиг, достоинство которого тем выше, чем более тяжкие испытания выпадают на долю человека, а в протестантизме является долгом перед Богом, ибо служит укреплению веры.

И если такое действие без надежды на успех, укрепляющее веру и возвышающее душу человека, вдруг оказывается действительно успешным – это является явным знаком божественного благоволения и возможностью спасения. Поэтому фаталистический дух этого учения не отрицает необходимости систематического упорного труда, активных деятельных усилий в рамках своего мирского призвания, приобретения материального благополучия, необходимого для развлечений и разгульной жизни, а для получения чувства удовлетворения от сознания собственного избранничества.

Выполнение долга в рамках своей мирской профессии – высшая задача человека, посредством чего он убеждается в собственной угодности Богу. Тот, кто упорно и добросовестно трудится, вырастает в глазах Бога, хотя бы сословие его было низким, а должность еле приемлемой.

Тот же, кто трудится нерадиво – чернь в глазах Творца, кем бы он ни был. Истинная христианская вера как бескорыстная устремленность к добру означает просто усердную и тщательную сосредоточенность и упорную методичность в выполнении своей обыкновенной мирской работы, составляющей одну из взаимопригодных служб самим Богом устроенного мирского порядка. Хорошо работать нужно потому, что это угодно Богу. При этом успешность человеческих занятий сама по себе безразлична для спасения, но поскольку отлично выполненная работа свидетельствует об упорстве и добросовестности работника, а стало быть, о прочности его веры, успешный результат может рассматриваться как внешняя примета спасения.

Вот логика лютеранской Реформации, заложившей прочные духовные основы нового типа работника и культуры труда, без которых оказывается невозможным никакое высокоэффективное производство.

Новое понимание религии как непосредственной личной связи человека с Богом, сильнейший удар по католической церкви, духовному и политическому оплоту феодализма, ограничение церковного авторитета в вопросах и нравственности, понимание свободы совести как неотчуждаемого личного достояния, отстаивание нравственного значения труда и освящение деловой перечисленности заслуг, обусловили вклад М. Лютера в становление раннебуржуазной идеологии и культуры.

Радикальным продолжателем Реформации стал Ж. Кальвин, основавший одно из самых мощных течений протестантизма. Кальвинизм еще более упростил христианский культ и богослужение, придав церкви республиканский характер (выборность руководства церкви мирянами), отделил ее от государства, хотя и оставил самостоятельной политической силой.

Кальвин усилил и упростил учение о божественном предопределении, доведя его до абсолютного фатализма: удел одних людей еще до их рождения – спасение и небесное блаженство, а других – погибель и вечные муки, и ничто этого изменить не в силах, ни действия человека, ни его вера. Человек спасается не потому, что верит, а верит тому, что ему выпало на долю спасение.

Однако божественное предопределение сокрыто от людей, и поэтому каждый христианин должен построить свою жизнь так, как если бы ему на роду было написано спасение. Кальвинизм проповедовал предельное ограничение своих жизненных потребностей, отказ от земных удовольствий, бережливость и постоянный упорный труд, совершенствование своего профессионального мастерства и изучение Библии.При этом успех в делах, обогащение рассматривались как свидетельства возможной избранности к спасению, а праздность, лень, склонность к удовольствиям, ведущие человека к порокам бедности, считались верными симптомами его печальной участи. Непроизводительное потребление, растрата капитала и праздное времяпрепровождение понималось кальвинизмом как большой грех.

Критика кальвинизмом роскоши, праздности переходила у Кальвина в отрицание художественного творчества, литературы, искусства, запрет увеселений и развлечений, в строгую мелочную регламентацию личной жизни верующих и суровое преследование всякого инакомыслия.

В соответствии с присущей буржуазному укладу тенденцией к духовно-идеологическому плюрализму, кальвинизм позднее породил целый ряд течений и протестантских сект: пресвитериан, конгрегационалистов, пуритан, баптистов, адвентистов и др.

Пожалуй, наиболее последовательно и полно их общую духовную сущность и родство с кальвинизмом выразил пуританизм (от англ. «чистый», «истинный»), основателем которого стал английский просветитель Дж. Нокс. Исповедуемые им ценности и образ жизни были общими для большинства этих течений, так что термин «пуританство» стал именем нарицательным. Пуританством стали называть характерное для последователей кальвинистской церкви мировоззрение и стиль жизни, связанные с абсолютизацией «мирского аскетизма», фетишизацией строгости нравов, бережливости, переходящей в скопидомство, мелочного благочестия и религиозного усердия, приобретающего демонстрационный характер.

Этика пуританства характеризовалась ригоризмом, требованием простоты в отношениях между людьми, проповедью решительного ограничения потребностей, крайне отрицательным отношением к роскоши, расточительству, развлечениям и празднествам. Ее представители отличались строгой пунктуальностью и педантизмом в соблюдении суровых и строгих нравов, подчеркнутой скромностью образа жизни и набожностью.

В то же время эта скромность и сдержанность сочетались у них с чрезвычайно высокой самооценкой, представлением о себе не просто как об одной из разновидностей христианства, а как о носителях божественной миссии всемирно-исторического масштаба. Своей жизнью они стремились доказать, что Господь указывал именно на протестантов, а не католиков, когда предвидел истинный путь человечества к спасению.

Это стимулировало их социальную активность и религиозную непоколебимость, которая оказалась надежным средством против преследований, сомнений, колебаний, душевной слабости. Именно представители радикальной протестантско-пуританской ветви христианства, вынужденные в результате религиозных и политических преследований бежать в 1620 г. из Европы в Северную Америку, заложили фундамент для рождения новой нации и национальной культуры.

Выводы

Великие движения Возрождения и Реформации меняют привычный средневековый образ мира.

Идеи Возрождения утвердились в основном в верхах общества. Они не опирались на широкие народные массы. Отличительной чертой культуры эпохи Возрождения явилось осмысление и углубление индивидуалистических устремлений человека. Опорой этого процесса явилась античность – опора для новых потребностей ума и новых жизненных устремлений. Важную роль в развитии Возрождения сыграл социально-экономический фактор – развитие простого товарно-денежного хозяйства, а основой для этого процесса послужила городская культура.

В эпоху Возрождения проявляется, с одной стороны, тенденция постижения человеком мира, наполненного божественной красотой, она становится одной из мировоззренческих задач возрожденцев, а, с другой стороны, наблюдается тенденция противоположная – ощущение человеком трагичности своего существования. Этот процесс обусловлен столкновением языческих и христианских начал человеческой природы. Это послужило причиной глубокого раздвоения человека.

Таким образом, Реформация сыграла исключительно важную роль в становлении мировой цивилизации и культуры.

Не провозглашая никакого социально-политического идеала, не требуя переделки общества в ту или иную сторону, не совершая каких-то научных открытий и достижений в области художественного творчества, она изменила сознание человека, открыла перед ним новые духовные горизонты. Человек получил свободу самостоятельно мыслить, освободился от авторитарной опеки церкви, получил религиозную, самую действенную для него, санкцию на то, что только собственный разум, совесть, нравственное чувство могут подсказать, как ему следует поступать.

Реформация способствовала процессу появления человека буржуазного общества – автономного индивида со свободой нравственного выбора, самостоятельного и ответственного в своих суждениях и поступках, подготавливая этим почву для идеи прав человека. В носителях протестантских идей выразился новый, буржуазный, тип личности с новым отношением к миру.

И уже через этого человека она оказала сильнейшее воздействие на развитие современной западной цивилизации и культуры с ее достижениями: эффективной рыночной экономикой, гражданским обществом, демократическим правовым государством, цивилизационным образом жизни, духовной культурой.

Зарождавшийся в Западной Европе капитализм, индустриальная буржуазная цивилизация получили свое духовное и идеологическое обоснование в протестантизме, который, в свою очередь, послужил раскрытию возможностей нового строя, продвижению общества по пути прогресса.

Культурология нового времени (XVII в.)

Эстетическая мысль Просвещения является составной частью той идеологии, которая сложилась в ходе освободительного движения буржуазии XVII – XVIII вв., то есть в период ранних буржуазных революций. Неприемлемость насильственных методов для уничтожения «неразумных» общественных порядков в воззрениях просветителей: они полагали, что преобразование общества должно быть осуществлено путем распространения передовых идей, посредством борьбы с невежеством, обскурантизмом, религиозным дурманом, средневековой псевдонаукой, с антигуманной феодальной мыслью, с искусством и эстетикой, которые отвечали, прежде всего, верхушечным слоям феодально-абсолютистского государства. Идейная подготовка революции просветителями. Результат утверждения капитализма: «царство разума» - оказалось идеализированным царством буржуазии, естественное равенство граждан перед законом, а существенной из прав человека стала частная собственность. Иллюзии просветителей в том, что они выступают как бы от имени всего страждущего человечества, чего не было в действительности. Их убеждение – на основе частной собственности возможно обретение гармоничного сочетания личных и общественных интересов. Вывод просветителями гармонии личного и общественного не из системы экономических отношений, а из нравственных побуждений «естественного человека», то есть индивидуализированного буржуа или «гражданина», поступающегося, как они полагали, личными интересами ради общего блага. Опора просветителей на политическое и нравственное сознание «гражданина», а не на того человека, реально сложившегося при капитализме. «Гражданин» просветителей – абстракция, некое должное.

Надежды просветителей на воспитание. Попытка путем морально-политического и эстетического воспитания достичь преобразования общества на принципах разума и справедливости, четко осознавая, что существуют противоречия между частными и общественными интересами, между личными устремлениями и долгом, между личностью и обществом. Надежда просветителей на разрешение этих противоречий через эстетическое воспитание, способное якобы смягчить врожденный эгоизм людей, превратить человека в «гражданина».

Сходство людей в высоком воспитательном значении искусств у Локка и Гельвеция, Шефтсбери и винкельмана, Дидро и Лессинга. Тесная связь эстетических теорий Просвещения с традициями Возрождения, а на раннем этапе и классицизма. Лейтмотив эстетических концепций Просвещения – защита искусства высокого гражданского пафоса, защита принципов реализма и гуманизма.

Английское просвещение. Англия – родина материализма нового времени и основных идей эстетики Просвещения. Борьба буржуазии под маской Библии в английской революции XVIII в. «Потерянный рай» Мильтона. Пуританизм – идеологическое знамя, под которым английская буржуазия сражалась с дворянством. Пройденный этап революции в англии в XVIII в., тогда как в Германии и во Франции они были впереди. Задачи английских просветителей – укрепить компромисс, получивший свое выражение в «сословной революции». Отсюда их консерватизм, склонность к компромиссу, чем к радикальным действиям. Признание английского буржуа на путях экономической деятельности, отсюда реалистичность и трезвость английских просветителей в оценке имущественных отношений, малая склонность к политическому идеализму. Не случайно Англия стала родиной политической экономии. Раннее появление, чем в других странах, реалистического романа и литературного течения – сентиментализма.

Первая особенность эстетики английского Просвещения: исход из реального человека. Вторая особенность – антипуританская направленность: по мнению пуритан, театр отвлекает от молитвы, порождает лень и разврат, способствует разорению людей, нарушению дисциплины и т.д. Стремление английских теоретиков и моралистов искусства преодолеть примитивный аскетизм пуритан. Третья особенность эстетики английского Просвещения – рассмотрение искусства как путеводителя к подлинной нравственности, центральная для английской эстетики XVIII в. Эстетические высказывания содержатся в трудах Бэкона, Гоббса, Локка, Аддисона, Попа, Рейнольдса, Шефстбери, Хатчесона, Мандевиля, Юма, Смита, Берка, Хоума, Хогарта.

Просветители Франции. XVIII в. – расцвет феодально-абсолютистской культуры. Эволюция эстетики классицизма, ставшего тормозом дальнейшего развития искусства с его отказом от значительных и актуальных тем. Основные идеи французского Просвещения: Вера в вечный прогресс, культ разума и науки, беспощадная критика старого режима, церкви, религии и абсолютистского государства, требование свободы личности. Искусствоведческие и эстетические трактаты Дюбуа, Батте, Вольтера, Монтескье, Дидро, д` Аламбера, Гельвеция, Руссо, Мерсье.

Вольтер (1694 – 1778 гг.): разум и наука – девиз вождя просветителей. Драмы, философские романы, стихи для него – такое же оружие в борьбе с мракобесием, как публицистика, антиклерикальный памфлет, философский трактат или популярная статья на естественнонаучную тему. Его политический идеал – «просвещенная монархия». Попытка воплощения нового содержания в классицистской форме (Расин и корнель для него непререкаемые авторитеты) - защита Вольтером в предисловии к трагедии «Эдип» правил о трех единствах. Воспитание хорошего вкуса для Вольтера – это лишь часть более широкой проблемы воспитательного значения искусства, которое он рассматривает как средство учить добродетели. Надежды Вольтера на театр: это «самый благородный отдых от трудов, самое лучшее образование для всех сословий граждан, это чуть ли не единственный способ собрать вместе людей, чтобы сделать их общительными». Влияние Вольтера не только на французскую, но и на немецкую и русскую эстетическую мысль велико.

Шарль Луи Монтескье (1689 – 1755 гг.), отвергал католические и другие религиозные учения.

Трактат «Опыт о вкусе и произведениях природы и искусства» для Энциклопедии. Выступал против пуритано-аскетических тенденций. Музыка, как отмечал Монтескье, пробуждает все чувства и дает даже ощущение кротости, сострадания, нежность, тихую отраду, смягчает нравы. Рассматривал искусство в связи с большими общественными проблемами, указывал на связь эстетической деятельности с различными сторонами жизни людей, политическим строем. Его вывод: «Сатирические произведения совсем неизвестны в государствах деспотических».

Требование просветителями свободы, равенства, братства, научного прогресса, развития производства и техники и пр. Необходимость воспитания нового человека с новыми чертами характера, новой моралью, новыми эстетическими идеалами и вкусами: если человек поймет правильно свою выгоду, то будет действовать в полном согласии с интересами всех, то есть основа общественной гармонии коренится в человеческом разуме. Отсюда вера просветителей в воспитательную роль искусства.

Дени Дидро (1713 – 1784 гг.), человек величайшего революционного пафоса, смог достичь таких глубин проникновения в философско-эстетическую проблематику своего времени, каких не смог достичь ни один мыслитель Франции. Утверждал, что Искусство должно выносить приговор пороку и злу, устрашать тиранов, а художник обязан быть «наставником» рода человеческого. «Каждое произведение ваяния или живописи должно выражать собою какое либо великое правило жизни, должно поучать, иначе оно будет немо». Прообразы такого искусства для Дидро – Шарден и Грез. Отстаивание права на изображение в искусстве жизни простых людей, с их печалями и радостями. Критика Дидро Буше за мелочность разрабатываемых им тем: пастухи, пастушки, овечки, младенец Иисус и ангелы. Отрицательное отношение к классическим аллегориям. Главный порок аристократического искусства для Дидро – творчество и «головы».

Подход Дидро к искусству как средству пропаганды просветительских идей. Автор двух драм - «Побочный сын» и «Отец семейства». Новые жанровые категории Дидро: 1) веселая комедия, бичующая порок и глупость; 2) серьезная комедия, олицетворяющая добродетель; 3) буржуазно-мещанская трагедия, призванная изобразить домашние дела и несчастья; 4) высокая историческая трагедия, посвященная изображению общественных событий и злоключений великих людей. Требования к театру: чтобы «пожелания» сделались главным объектом изображения, а характеры – побочными, то есть при статистических характерах ситуация постоянно изменяется. Требование Дидро «типичности обстоятельств» и забвение «типичности характеров».

«Парадокс об актере» Дидро: впечатление производит не тот актер, который играет «нутром», а актер с «холодной головой». Истинный актер – это великий притворщик, его слеза «испускается из мозга»: «Он плачет, как неверующий священник, проповедующий о страстях господних, как соблазнитель у ног женщины, которую не любит, но хочет обмануть, как нищий на улице или на паперти, поносящий вас, когда потерял надежду разжалобить, ли же как куртизанка, которая, ничего не чувствуя, замирает в наших объятиях». Играющий «нутром» играет неверно, неровно, нецельно, его игра то холодна, то плоска, то возвышена. Подлинный актер играет рассудком, изучением человеческой природы, неустанным подражанием идеальному образцу, воображенному памятью. У него все измерено, рассчитано, упорядочено в его голове. Такой актер всегда совершенен. Истинный актер – это гражданин, отрекающийся в интересах целого от своих личных чувств и сверхкорыстных интересов. «Племянник Рамо» Дидро – предвосхищение реализма следующего столетия.

Жан-Жак Руссо (1712 – 1778 гг.) – идеолог плебейских слоев третьего сословия. Его социальный идеал: республика, свобода, равенство, причем, равенство не только политическое, но и имущественное. Руссо - глава литературного направления сентиментализма: культ чувства, эмоциональное начало, апология задушевности, простоты, естественности. В центре его эстетики – вопрос взаимоотношения между искусством и нравственностью. Отстаивание в искусстве права чувства, интеллектуального богатства человеческой души, стихийности страстей.

Резкое осуждение Руссо искусств, потому что они «обязаны своим происхождением нашим порокам». Всерьез заявляет, что по мере того, как совершенствовались наши науки и искусства, - наши души развращались: Египет погиб, так как в нем получили развитие философия и изящные искусства; падение нравов под влиянием искусства; Рим гибнет от того, что там происходит нравственный упадок под влиянием развития изящных искусств. Резкость выступления Руссо в «Письме к д`Аламберу о зрелищах». В статье «Женева» в 7-м томе Энциклопедии д`Аламбер выражает недоумение, почему в Женеве не допускают театральных представлений, опасаясь, как бы актеры не распространили среди молодежи дух распущенности, щегольства и расточительности. Мнение д`Аламбера - все это можно предотвратить строгими и неукоснительно соблюдаемыми законами о поведении актеров, а театральные представления воспитывали бы вкус граждан и сообщали бы утонченность манер, деликатность чувств, которых без этого трудно добиться.

Возмущения Руссо - в объемном письме, где он ставит такие вопросы: полезны или вредны зрелища сами по себе, в какой степени они сами по себе согласуются с моралью, может ли республиканская суровость мириться с ними, является ли ремесло актера честным ремеслом.

Руссо предвидит множество аргументов против зрелищ: они, прежде всего, - забава, а всякая забава бесполезна, зло для существа, чей век так короток и время драгоценно. Театр разобщает людей, утверждает Руссо, поскольку все время представления люди хотят и находятся вместе, но проводят его врозь, забывая друзей, соседей, близких для того, чтобы увлечься выдумками, оплакивать мертвых и осмеивать живых: театральное зрелище дает не пользу, а удовольствие. Комедия представляет пороки в смешном виде, отчего они уже не представляются отталкивающими. Резко критикует Руссо Мольера за то, что у него в комедиях сочувствие к тому, на чьей стороне хитрость и ложь, отчего рукоплесканиям удостаивается не честный, а более ловкий.

Отрицательное отношение Руссо, прежде всего, к искусству аристократического классицизма, изображающего королей, полководцев, крупных государственных деятелей. Представители из простого народа, с точки зрения Руссо, находили место только в комедии в качестве объекта осмеяния. Отрицательное отношение Руссо к искусству рококо за изысканность, утонченность, но отсутствие глубоких нравственных идеалов и чувств. Предложение Руссо брать в качестве художественного отображения простого человека, трудолюбивого, отличающегося нравственностью, добродетелью, настаивает на устранении котурнов, ложной патетики, требуя простоты, ясности, доходчивости, натуральности изображения, искренности.

Огромная заслуга французского писателя и мыслителя - в борьбе за всестороннюю демократизацию искусства, за его приближение к народу, беспощадная критика слабых сторон искусства господствующего класса. Большое влияние Руссо на последующее развитие европейского искусства и литературы. Идея Руссо – это народные зрелища, устраиваемые без пышности, роскоши, всяких приготовлений, проникнутые духом патриотизма. Влияние эстетических взглядов Руссо на Л. Толстого очевидно.

Проблемы музыки в эстетике Руссо: «Музыкальный словарь», трактат «Опыт о происхождении языков»: душа музыки – мелодия, подобно рисунку в живописи, при подчиненной роли гармонии, которая может разными способами помогать ей, но, будучи выдвинутой на первый план, накладывает узы на мелодию и лишает ее тем самым энергии и выразительности. Восторженное восприятие эстетических концепций Руссо якобинцами.

Германские просветители: материалисты Георг Бюхнер, Людвиг Фейербах, идеалисты Фихте, Гегель, рационалисты (Шопенгауэр), революционные демократы якобинского толка (Георг Форстер) и открытые консерваторы (поздний Шеллинг).

Александр Баумгартен (1714 – 1762 гг.) – основатель немецкой эстетики: делит ее на «теоретическую» и «практическую», то есть теорию прекрасного и теорию искусства. Отождествление теории прекрасного и теории искусства. Отождествление теории искусства с поэтикой и риторикой. Высшая задача художника – подражание природе. «Практическая» эстетика – технические советы поэтам.

Готхольд Эфраим Лессинг (1729 – 1781 гг.), заложил основы буржуазной драмы в немецкой литературе. Значение Лессинга для литературы и эстетики Белинского, Чернышевского и Добролюбова в России. Стоял за плебейские методы разрушения феодальных отношений, был первым немецким писателем и теоретиком искусства, который поставил вопрос о народности искусства. Разработка принципов реализма в теоретическом исследовании Лессинга «Лаокоон или о границах живописи и поэзии» (1766 г.) – целая эпоха в развитии немецкой классической эстетики затрагиваются не только самые острые вопросы формирующегося буржуазного искусства, но и проблемы, связанные с выяснением путей исторического развития Германии.

Стоицизм, по мнению Лессинга, есть умонастроение рабов. Усматривание в классицизме Лессингом отчетливого проявления рабского сознания. Афоризм Горация: поэзия – это «говорящая живопись». Ограничение классицистами возможностей первой, так как у поэзии и живописи одни законы. Вывод: искусство должно замкнуться в узкий круг пластически прекрасного. Вынесение классицистами жизненных конфликтов за пределы непосредственного изображения. Идеал человека для Лессинга – Филоктед Софокла (на пути к Трое греки высадили его на острове из-за раны на ноге). Лаокоон, по Лессингу, изображен не кричащим, а стонущим, как стремление показать высшую красоту, связанную с телесной болью.

Динамика рассуждений Лессинга. Поскольку искусство должно воспроизводить гармонию личных и общественных интересов, оно не может ограничиться только показом облагороженной, статичной, абстрактно-обобщенной натуры, то есть показом лишь героического в человеке. Его задача не в меньшей мере заключается также и в выявлении человеческого в герое, то есть изображении индивидуально-неповторимого движения и даже дисгармоничного. Выполнение первой задачи – область пластических искусств, реализация второй – сфера поэзии. В пластике сосредоточены специфические особенности античного искусства, в поэзии – отличительные черты нового искусства. По Лессингу – поэт должен отказаться от изображения телесной красоты, ибо он в состоянии показывать элементы красоты лишь один за другим, изображение материальной красоты для поэта недоступно: поэзия уступает живописи в яркости и красочности изображения видимого мира. Способность живописи, по Лессингу, передать существенное, всеобщее.

Требование Лессинга о проведении демаркационной линии между разными видами искусств: поэзия в большей степени, чем пластические искусства, способна выразить мировые связи, временные состояния, развитие действий, нравы, обычаи, страсти. Этого не могут выразить пластические искусства в полной мере, так как воспроизводят видимый материальный мир, пользуясь материальными средствами (камень, бронза, краски и пр.) «Гамбургская драматургия» Лессинга (1767 – 1769 гг.): художник должен «научить нас, что мы должны делать и чего не делать, ознакомить нас с истинной сущностью добра и зла, приличного и смешного, показать нам красоту первого во всех его сочетаниях и следствия … и, наоборот, безобразие последнего» (Гамбургская драматургия. М., 1936. С.133).

Постановка Лессингом вопроса о создании нового театра, требование его демократизации. Основным героем драмы должен быть обыкновенный, средний человек (в чем Лессинг соглашается с принципами Дидро). Отвергает принципы трех единств, резко критикует представителей классицизма, высоко ценит Шекспира. Критика Лессингом «Эмилии Галлоти».

Литературное движение «Буря и натиск» – немецкий вариант английской «литературы чувства» (Томсон, Юнг, Стерн) и руссоизма: выдвижение культа гениальной личности, восстание против всякой дисциплины и всякого порядка; космополитизму просветителей противопоставляют национальную самобытность. Отрицательное отношение Лессинга к Бунтарству «Штюрмеров». «Буря и натиск» – крайне пестрое, сложное и противоречивое идеологическое явление, к которому примыкали молодые Гете и Шиллер, Гартман Иоганн Георг, Гердер, Форстер.

Возрастание, в сравнении с предыдущими эпохами, удельного веса литературы и поэзии, ставшими ведущими в искусстве: «Манон Леско» Прево, «Кандид» Вольтера, «Страдания молодого Вертера» гете и др. Превращение романа как бы в прозаический эпос, дающего всеобъемлющую картину мира. Успехи театрального искусства, разработка вопросов эстетики театра, природы актерского мастерства, общественно-политической и воспитательной роли театра. Создание в XVIII в. Бахом, Моцартом, Глюком, Гайдном фуги, симфонии, сонаты. Способность музыки этой эпохи воплотить и конфликты жизни, и трагическую скорбь, и гармоническую ясность, и бурные порывы борьбы за счастье. Создание лучшими мастерами изобразительного искусства индивидуально-утонченного, дифференцированно анализирующее тончайшие нюансы чувств и настроений: изящная интимность, сдержанная личность, вежливо-беспощадная, аналитическая наблюдательность – характерные особенности этого искусства в произведениях Латура, Гейнсборо, Рокотова, Гудона, Ватто и Фрагонара. Падение удельного веса зодчества в церковном строительстве, возрастание объема гражданского строительства. В Италии - продолжение и видоизменение традиций культуры XVII в., во Франции - приобретение искусством сознательно программной направленности: начало столетия – мечтательное и утонченно-изящное искусство Ватто, завершение столетия революционным пафосом произведений Луи Давида. Испания – переход к реалистическому романтизму в творчестве молодого Гойи; Англия – зарождение характерных черт реализма с его прямым анализом конкретных социальных условий жизни в творчестве некоторых мастеров изобразительного Искусства (Хогарт) и особенно в литературе. Россия – связь нового этапа в развитии культуры с укреплением абсолютизма и активным участием в формировании европейской науки и культуры, развитие прогрессивной линии в русском искусстве в рамках дворянской культуры. Воплощение барокко в России в архитектуре, в частности, в строительстве Петербурга.

Формирование принципов рококо в 1720-е гг., искусства более камерного, чем барокко, но не сформировавшегося в зодчестве в законченную архитектурную систему, подобно барокко и классицизму. Проявление рококо в архитектуре в области декора, плоскостного, легкого, капризно-прихотливого, изысканного, постепенно превращающего полный пространственной динамики архитектурный декор барокко в его противоположность. Борьба с рококо в живописи и скульптуре, обращение к драматургическим сюжетам, развернутому познанию реальной жизни, постановке значительных социальных проблем.

Узость и ограниченность откровенно гедонистического, подчас изящно-жеманного характера живописи рококо, вырождение в 1740-е гг. в поверхностное искусство, выражающее вкусы и настроения верхушки обреченного на исчезновение старого мира. Образование резкой грани в середине XVIII в. между искусством, выражающим мироощущение хозяев старой франции, не уверенных в завтрашнем дне, и пафосом представителей среднего сословия, утверждавших значительность этических и эстетических ценностей искусства, связанного с идеалами разума и прогресса. Обращение Дидро к Художнику в трактате «Опыт о живописи»:

«На твоей обязанности лежит прославлять, увековечивать великие и благородные дела, почитать несчастную и оклеветанную добродетель, клеймить счастливый, всеми почитаемый порок … отомстить преступнику, богам и судьбе за добродетельного человека, предугадать, если осмелишься, приговор грядущих поколений …»

Художник а. Ватто, на раннем этапе формирования рококо заложивший в своем творчестве его основы как стилевого направления и самого яркого его художественного воплощения. Обращение Ватто к жанру галантных празднеств, создание интимной манеры исполнения этих сюжетов, тонкая передача душевных оттенков внутреннего мира человека, сдержанно печальный лиризм. Творчество Ватто – этап в переходе от изжившей себя помпезности и велеречивости официального традиционного стиля французского классицизма конца XVII в. к искусству, более тесно связанного с душевным миром отдельного человека. Распространение рококо в некоторых странах Германии и Австрии в области дворцовой и садово-парковой культуры. Рококо не было стилем эпохи в том смысле, как обычно говорят применительно к барокко, а характерным стилевым направлением.

Отсутствие в XVIII в. единого стилевого направления: классицизм в своем стремлении создать новые, одновременно простые и возвышенные формы искусства, воспитывать благородные мысли, вкусы, «добродетель», - обратился к художественной культуре античного мира, которая стала примером изучения и подражания. Формулирование основных положений доктрины классицизма немецким теоретиком и историком искусства Винкельманом, деятельность которого весьма характерна для XVIII в.: именно в этом столетии закладываются основы эстетики и искусствознания как подлинно научных дисциплин, тесно связанных с успехами философии.

Классицизм XVIII в. как принципиально новое историко-художественное явление. Общие черты классицизма XVII и XVIII вв.: обращение к античности как норме и художественному образцу, утверждение примата долга над чувством, возвышенная отвлеченность стиля, пафос разума, порядка и гармонии. Различия содержания классицизма в XVII и XVIII вв.: появление классицизма в условиях консолидации в рамках абсолютистской монархии. Он не поднимался до открытого отрицания тех социальных отношений, которые лежали в основе этого строя. Классицизм XVIII в.: яркое выражение антифеодальной направленности, дальнейшее утверждение величия победы разума над чувством, долга над страстью, объявление античного искусства нормой и образцом потому, что в нем, по мнению идеологов классицизма, нашли свое наиболее гармоничное и совершенное воплощение постоянные, исконные добродетели, свойственные человеку, живущему в разумном, свободном обществе города-республики античности. Развитие классицизма XVIII в. в духе последовательной гражданственности и воинствующей революционности: творчество Давида – воспевание гражданской доблести героев республиканского Рима, призывы «друзей свободы» вдохновляться их высоким примером. Последовательный революционный характер классицизма XVIII в.

Идеал благородной разумности и гражданского патриотизма в России XVIII в., еще не вступившего в открытое противоречие с государственным устройством Российской державы. Ограниченный и компромиссный характер художественной практики классицизма: окрашенное элементами сентиментализма и созерцательности искусство Менгса и слащавое искусство Анжелики Кауфман, которое представляло собой то крыло в классицизме, которое выражало в сфере искусства попытки старого режима модернизироваться и приспособиться к новым веянием времени. Классицизм XVIII в. – господствующий стиль в зодчестве и отчасти в скульптуре и живописи, - не добился гегемонии в области литературы. Воплощение реалистической стороны классицизма и его некоторой рационалистической отвлеченности в театре (главным образом трагедии Вольтера). Реалистическое развитие романа и повести. Сентиментализм и так называемое предромантическое движение в искусстве второй половины XVIII в., воплотившиеся в поэзии, театре, прозаической литературе при малом их влиянии в изобразительных искусствах.

Если классицизм – это выражение по преимуществу высоких гражданских и этических идеалов эпохи в их наиболее всеобщей и отвлеченной форме, то сентиментализм и предромантизм – это обращение непосредственно к утверждению ценности личного мира чувств человека или драматичности его конфликтов с окружающей действительностью. Движение «бури и натиска» в Германии, иногда характеризуемое как предромантизм, - резко полемическая позиция по отношению к немецкому классицизму, рассудочно-рациональному, идейно робкому и половинчатому. «Буря и натиск» – движение, к которому примыкали молодые Шиллер и Гете, проникнутое антифеодальными обличительными тенденциями.